Нерешенная задача

Главой семейства был сделан простой шаг. Наняли частного сыщика, чтобы выяснил причины исчезновения Гельмута и род занятий, во время такого исчезновения. И закончилось это еще проще. Авдей с Гельмутом подкараулили любопытного сыщика за углом, всем своим видом показывая, что он разоблачен и предложили ему гораздо большую сумму за то, чтобы сочинил для Миррано что-нибудь безобидное. Так все и случилось. Миррано было доложено, что Гельмут связался с цирковыми цыганами и убегает для того, чтобы дрессировать с ними зверей. Миррано своим внутренним чувством почувствовал подвох, но поделать ничего не мог. Он пошел на набережную, в самую обедневшую часть города, просто для прогулки и выяснил, что сыщик не соврал. Цыгане, действительно, продемонстрировали свои навыки артистичности. Они пели, танцевали и водили за собой медведя. Носили мартышек на руках, за ними бегали грязные дети и постоянно клянчили деньги или угощения. Миррано так оживился от всего этого. Это был такой водоворот беззаботной, разгульной, веселой жизни, что ему даже на время показалось, что он попал к себе домой, в родной, отчий дом, где весело, нет проблем и не о чем заботится! Цыганки молодые лукаво ему подмигивали, чмокали в щеки, были, настоль ко же красивы, насколько и неопрятны, но для итальянца это было не главным достоинством в женщине. Его плавно внесло в этот пестрый поток шума и музыки, плясок, что если бы не сам Авдей, который внимательно контролировал своим хитрым глазом все происходящее, то Миррано пропал бы в нескончаемом пьянстве и разгуле, не имея силы воли восстать своим духом. В этом ему еще помог строгий и хладнокровный друг их семьи — Игн. Хелен оборвала все телефоны, когда Гельмут вечером домой вернулся, а Миррано нет. Не было его и ночью и на следующее утро. Тогда Гельмут к обеду снизошел до мольбы матери и повел Игн туда, где вероятнее всего «засосало» главу семейства. Авдей и Игн, притащили, еле живого итальянца в его культурное обиталище, где он высыпался до вечера, а Хелен скрипя зубами, уже видоизменила пятнадцатый план по наказанию своего супруга за перенесенную ею бессонную ночь и потраченные нервы. Но «Какаду» так полюбил своего нового хозяина — итальянца, что не отлетал от него никуда! Он садился рядом с ним, периодически вытягивая в сторону свою ногу, похожую на ветвистую палку и ощупывал его лицо. Миррано кривился, отмахивался, но продолжал спать. Его организм с трудом переваривал то количество спиртного, выпитого за вечер и ночь, проведенную у цыган и ту ерунду, которой он закусывал. От него исходил зловонный запах перегара и видимо, попугаю этого было достаточно, чтобы составить своему напарнику компанию по несчастью. И это выглядело настолько уморительно, что у Хелен прошла от смеха вся злоба. Попугай сидел рядом с Миррано, но уже на пернатой попе и свесил клюв на грудь, еле ворочая языком, нес всякую «береберду», но нес её упрямо, потому что, ему, видимо требовалось выговориться. Он огрызался с Хелен, которая уже мелко хихикала и рядом раскатывался смех Игн. Если Хелен ему говорила «Дурак», то попугай отвечал ей «дура». «Если она говорила ему заткнись. Дрянь», то слышала в ответ «Ты дрянь, ты дрянь. Дрянь — пришла» В конце концов, ей все это надоело и она выскочила из комнаты, всплеснув руками — «Этот дом напоминает мне дурдом! И это уже не выносимо!». Игн сидел на кресле напротив кровати, где «скорешались» Миррано с захмелевшим попугаем и то и дело посмеивался про себя. Он даже позабыл о том, что принес в этот дом, первое письмо от Анни. Первая весточка от неё. К Хелен письмо придет завтра, его почему-то, задержали на почте. И так неожиданно всех бросившая Анни, обнаружила себя и всех это заинтриговало и обрадовало!

— Игн. Ты видишь в каком цирке я живу!? — жаловалась она бывшему сокурснику.

— И этот цирк — на твоей совести — не преминула уколоть.

Игн вытирал платком лицо. В доме было жарко и он посмеялся от души.

— Наоборот — я может быть первый раз за последние годы только у вас и отдохнул, да — это цирк, но так напоминает детство! — улыбаясь отпарировал он и протянул Хелен принесенное письмо.

— Я никак не забуду наши студенческие годы, как Анни участвовала в скачках на ипподроме и выиграла, как она из-за меня лазила в форточку — эх, Хелен — а сейчас ничего интересного — работа, работа и только работа.

Хелен скривилась и быстро стала читать письмо, не забыв все-таки добавить — Игн, я тебя сосватаю кому-нибудь, чтобы ты воочию почувствовал вкус семейной жизни! О! Это же от Ани! — и глаза её заблестели, стали быстро и жадно бегать по строчкам, она так торопилась, и словно проглотила все сказанное в письме одним глотком. Но …потом, слегка успокоившись, стала перечитывать снова.

— О, Дева Мария, она нашлась. О! Её занесло в Польшу и она планирует уехать в Россию! О, Дева Мария, но зачем, зачем ей Россия!? — и её удивленный взгляд уставился на Игн.

Он пожал плечами. Как он мог знать, зачем ей понадобилась Россия?!