Нерешенный кроссворд

— Ты не должен так говорить, дорогой. Это наши деньги. Я хочу, чтобы ты купил себе новый костюм и вообще любую мелочь. Теперь у тебя есть собственная чековая книжка.

Стэнли сунул руку в карман и потрогал хрустящую зеленую книжечку, твердую и пока нетронутую, в пластиковой обложке. Очень великодушно стороны Веры предоставить ему карт-бланш. Он бы и так не преминул воспользоваться счетом на полную катушку, но все же прежде лучше получить разрешение.

Стиральная машина и холодильник прибыли на следующий день в девять тридцать. Стэнли был еще в постели, и оттого, что ему пришлось ставать и впускать в дом грузчиков, настроение у го испортилось. Затем он вспомнил, что сегодня вторник, а значит, хороший день по двум причинам. Он обрадует Пилбима, а Каролайн Сноу находится на пути в Глостер. В час дня он включил приемник послушать новости, с тоской думая о том, как с него навсегда свалилась бы одна проблема, если бы поезд «Паддингтон — Глостер» потерпел крушение. Поразительно, сколько в эти дни разбивается поездов. Путешествие по железной дороге становится столь же опасным, как по воздуху. Но все новости были посвящены происходящим переговорам по урегулированию ближневосточного конфликта, и о поездах никто не вспоминал.

Вера была слишком занята возней с новыми игрушками на кухне, чтобы как следует расспросить, зачем он уходит из дома без четверти восемь. Он небрежно сказал о деловой встрече, не сообщив при этом, что она назначена в пивной, не совсем подходящем для деловых переговоров месте, лишенном респектабельности, которой Стэнли хотел окружить свое новое предприятие.

Пилбим был на своем посту. Словно никогда и не покидал.

— Прости за вчерашнее вторжение, Стэн, но сам знаешь, приходится идти, когда черт гонит. Я раздобыл вазы и кое-какое очень достойное георгианское серебро. Пора бы тебе навестить магазинчик и осмотреть добычу. Так, а теперь о фургоне. Один мой приятель предложил мне шикарный экипаж. Если мы захотим, он завтра же наш, и всего за две с половиной сотни.

— Скорее всего, я смогу найти такую сумму, — сказал Стэнли.

— Я так и думал, старина. После всех твоих обещаний я так и думал. Мне еще предстоит вернуть долг жене, сам знаешь, и если мы завтра собираемся отправиться в Барнет…

— Предоставь это дело мне, — сказал Стэнли.

Утром они купили фургон. Стэнли вручил другу Пилбима чек и выписал еще один, на получение наличных. Фургон с погнутыми бамперами и облезлым кузовом был далек от его представления о шикарном экипаже, но завелся с первой попытки и довез их до кроутонской Старой Деревни.

Пилбим молчал почти всю дорогу, и Стэнли решил, что он сердится. Но когда фургон остановился возле магазина, Стэнли понял, что ошибался. Пилбим и не думал сердиться, он молчал, сдерживая возбуждение, и теперь, вылезая из машины, с гордостью произнес:

— Ну, старина, что скажешь? Удивлен, а, удивлен? Сам можешь убедиться, я не бездельничал.

Стэнли с трудом поверил своим глазам. Последний раз, когда он видел магазин, его витрина-эркер была грязной и потрескавшейся, а вход заколочен досками. Теперь витрину отремонтировали, и каждое стеклышко сияло безукоризненной чистотой, открывая перед прохожими восхитительный вид сокровищ, хранящихся внутри. Над витриной поместилась надпись, умело сделанная золотыми буквами: «Магазин «Старая Деревня», золотые буквы были также на двери из стекла и кованого железа с замысловатой медной ручкой. Пилбим отпер дверь и впустил Стэнли.

Стены были оклеены обоями в полоску в стиле английского ампира, а на полу лежал темно-красный ковер. На овальном столе стояла пара канделябров и большая ваза розового стекла. Широко раскрыв глаза, Стэнли на цыпочках передвигался по магазину, рассматривая гравюры со сценами охоты, тарелки «краун-дерби» [14]и не поддающиеся описанию безделушки. То, что он увидел, чрезвычайно обрадовало его, потому что вера в Пилбима начала угасать. Его потрясло вчерашнее появление компаньона с целью вытянуть деньги, а если понадобится, то и силой, и разбитый старый фургон стал едва не последней каплей. Теперь, озираясь вокруг на полированное дерево и сияющий фарфор, он чувствовал, что вера возвращается к нему.

— А кто же сделал весь ремонт? — спросил он.

— Пара моих приятелей. — У Пилбима, видимо, не было недостатка в друзьях. — Я попросил их выполнить срочную работу в виде особого одолжения. Нравится?

— Великолепно, — сказал Стэнли.

— Я сказал им, чтобы счет отослали тебе. Не возражаешь?

— Нет, конечно. — Радость Стэнли чуть поугасла. — А какая примерно… будет цифра?

— Скажем, пятьдесят, старина. Около пятидесяти. Это ведь тебя не разорит? Потом еще ковер. Чудесный «уилтон» [15], как сам видишь. Но думаю, ты получишь счет за него не раньше осени. Так что, открываемся завтра?

— Почему бы нет?

Они отметили это событие в любимой пивной, а затем отправились в фургоне на север, в деревни Хартфордшира. В домах, куда они заходили, говорил один Пилбим. Его, как оказалось, привлекали самые ветхие строения и те, в которых жили одинокие вдовушки или престарелые женщины, чьи мужья были на работе.