Нерешенный кроссворд

Стэнли строил печальные мины и проявлял к жене несвойственную доброту, а сам мысленно подсчитывал наследство. По крайней мере, восемь тысяч он выручит от продажи старухиного дома, да и в банке тоже хранится кругленькая сумма. Первое, что он сделает, — купит большую машину, просто чтобы доконать соседей.

Потом Мод выздоровела

Стэнли — надежда умирает последней — согласился, что ей лучше переехать и жить с ними на Ланчестер-роуд. В конце концов, дополнительная работа целиком ляжет на плечи Веры, и если сейчас восемь тысяч ускользнули из рук, то, по крайней мере, что-то ему все же перепадет. Стэнли считал, что никто не имеет права свалиться на головы родственников, ничего не заплатив при этом, а если Мод окажется прижимистой, он сумеет ей мягко, но решительно намекнуть.

Через два дня после переезда в их дом Мод объявила о своих намерениях. Всю пенсию, кроме десяти шиллингов в неделю, она будет отдавать Вере; но капитал останется нетронутым там, где и был — в надежных акциях.

— В жизни не слышал о таком дьявольски подлом нахальстве, — заявил Стэнли.

— Ее пенсия покроет расходы на еду, Стэн.

— А как насчет квартплаты? А уход, который она потребует?

— Она моя мать, — ответила Вера Пришла пора произнести эту фразу в прошедшем времени. Убийство, конечно, не в счет. Настоящее убийство. С тех пор как он в восемнадцать лет тюкнул старуху по голове и забрал сумочку, Стэнли ни разу не прибегал к насилию и, читая в газетах об убийствах, возмущался не меньше Веры и столь же громогласно, как Мод, требовал возвращения смертной казни.

Как, например, в случае убийства того полицейского, Чаппелла, которого пристрелили в прошлом месяце, когда он пытался остановить головорезов, взломавших кроутонскую почту. Нет, убийство не для него. Несчастный случай — вот о чем он подумывал. Небрежное обращение с газом или путаница в таблетках, которые Мод принимала целыми пригоршнями.

Обдумав в общих чертах план, по которому Мод должна была отравиться газом, Стэнли вошел в дом, весело насвистывая. Он не поцеловал Веру, но сказал «привет!» и даже похлопал по плечу, направляясь в комнату, чтобы включить телевизор.

Полагая, что теперь дни тещи сочтены, Стэнли решил вести себя с Мод помягче. Но как только увидел ее, с побагровевшим от решимости и дурного настроения лицом, гордо восседавшую за столом и приканчивающую уже вторую тарелку яичницы и жареного картофеля, он пошел в атаку:

— Хлопотный выдался денек, ма?

— Да уж хлопот у меня, думаю, было больше, чем у тебя, — ответила Мод. — Сегодня днем я перекинулась через ограду парой слов с миссис Блэкмор, и она рассказала, как ее муж ездил заправиться в твой гараж, но его никто не обслужил, ты-то был на месте, но ему показалось, что ты спал.

Стэнли злобно уставился на Мод.

— Я не желаю больше, чтобы вы сплетничали через ограду, понятно? Слоняетесь по моему саду и вытаптываете растения.

— Это не твой сад, а Верин.

Вряд ли ей удалось бы найти более удачный способ вызвать гнев Стэнли. Проведя детство в деревне, на границе между Эссексом и Суффолком, где у его отца был небольшой участок, он на всю жизнь полюбил возиться в саду, считал это занятие своим единственным отдыхом, когда можно забыть на время о кроссвордах и о медицинских книгах. Но эта страсть никак не вязалась с его характером — любовь к садоводству обычно присуща людям спокойным, цивилизованным и законопослушным, — и Мод отказывалась принимать ее всерьез. Ее нравилось думать о Стэнли как об отбросе, полностью потерянном для общества, а садоводство было одним из тех занятий, которые она привыкла уважать. Поэтому она обычно не сводила с него глаз, пока он обихаживал свои вересковые заросли или поливал гладиолусы, а потом, когда он возвращался домой вымыть руки, напоминала ему, что сад, впрочем, как и остальная собственность, принадлежит Вере и что Вера может продать все без его ведома, как только ей взбредет в голову.

Довольная, что своим ответом сумела больно поддеть Стэнли, она повернулась к Вере и спросила, не забыла ли та купить ей моток пряжи.

— Совсем из головы вылетело, мама. Прости меня.

— Значит, вечером на вязании можно поставить крест, — проворчала Мод. — Если бы я только знала, я бы сама купила, когда была в городе.

— Что же ты делала в городе?

— Я ездила, — прокричала Мод, стараясь заглушить телевизор, — повидать своего адвоката!

— С каких это пор у вас завелся адвокат? — поинтересовался Стэнли.

— С сегодняшнего утра, мистер Умник. Бедной старой вдове в моем положении необходим адвокат для защиты. Он был очень мил со мной — настоящий джентльмен, будьте уверены. И очень меня успокоил. Я так ему и сказала, что теперь смогу спать спокойно.

— Не пойму, о чем это вы? — сказал Стэнли, поежившись, и добавил: — Ради Бога, да прикрутите же этот телевизор, — как будто не он сам, а Вера или ее мать включили его. — Так лучше. Теперь, по крайней мере, можно поговорить. Итак, о чем идет речь?