Нерешительный поклонник

— Я рада, что ты до сих пор не решался показать, как приятно лежать нагой в твоих объятиях, — промурлыкала Адриана. — Иначе я, возможно, сдалась бы с самого начала.

— Лучшее еще впереди, дорогая, и теперь, когда ты моя жена, все будет куда чудеснее, — выдохнул он, гладя бархатистый живот. Его пальцы нырнули во влажную женственную мягкость, заставляя Адриану извиваться в экстазе. Ее бедра словно по собственной воле медленно разошлись, и, когда новые ощущения обрушились на нее, девушка задохнулась, не зная, что с ней творится. Теперь уже не только щеки, а все тело запылало.

— То, что ты делаешь, не может быть приличным, — прошептала она, — и если не прекратишь, я просто растаю.

— Для мужа вполне позволительно знать все тайные местечки, которые прятала до сих пор жена, сердечко мое. Разве тебе не нравится?

— Очень, — едва слышно пролепетала она.

То, что на ней одни лишь чулки, а остальное тело открыто его взглядам, казалось немного смешным, и поэтому Адриана попыталась снять чулки. Но Колтон мягко остановил ее.

— Оставь, любовь моя. Я хочу чувствовать твое тело.

Он отбросил простыню, безмолвно повелевая Адриане прижаться к нему, но она потрясение уставилась на доказательство его мужественности, гордо поднимавшееся из поросли темных волос.

— Это творится со мной всегда, стоит лишь увидеть тебя, любимая. В таком состоянии я был с самого осеннего бала, и не будь наших спутников, я бы делал с тобой все, что пожелаю, каждый раз, когда мы оказывались бы наедине… в экипаже или в любом другом месте.

Адриана оторопела.

— Но я думала, что ты специально брал с собой Саманту и Перси в доказательство своего джентльменского поведения… чтобы потом с чистой совестью разорвать наши отношения.

Колтон с тихим смехом покачал головой.

— Мне было невероятно трудно смотреть на тебя и не дотрагиваться. А застать наедине было бы несомненным несчастьем. Я уже представлял, как мы стоим перед алтарем, после того как твой живот набух нашим ребенком.

— Но я считала, что ты не хочешь меня! — выпалила Адриана.

Колтон взял ее ладонь и сомкнул на своей пульсирующей твердости, чем вызвал испуганный вскрик жены.

— Разве это не доказательство моего желания, дорогая? Я же сказал, что в этом состоянии пребывал с самого начала ухаживаний за тобой. И стал уже побаиваться, что превращусь в евнуха!

— Но твоя рана! Как же ты…

— Не думай об этом, любимая. Я мог бы стоять одной ногой в могиле и по-прежнему желать тебя.

— Тебе следовало бы послушать совета доктора, — предупредила она, когда Колтон прижался к ней.

— Тебе придется проделать всю работу и позволить мне пожинать наслаждение, — уговаривал он с лукавой улыбкой.

Адриана, улыбаясь, провела пальцем по его губам.

— Но тогда ты должен показать мне, что делать! Он стащил с нее подвязку с чулком, и Адриана приподняла стройную ножку, чтобы ему было удобнее.

— Обязательно, любимая, но сначала я должен тебя подготовить.

— Хочешь, чтобы я сняла второй чулок?

— Угу, — пробормотал он, расстегивая ее колье. — И серьги тоже. Умираю от желания прикусить твое ушко.

Адриана, хихикнув, убрала серьги, и его ладонь снова легла на ее грудь.

— У тебя ужасно странные капризы, Колтон Уиндем.

— А у тебя впереди целая жизнь, чтобы с ними познакомиться. Но сейчас впереди нас ждут истинные удовольствия.

— А именно?

Она ловко подняла ножку и, стащив второй чулок, подбросила в воздух.

— Собираюсь пересечь последний мостик, прежде чем мы соединимся, любимая.

Адриана притихла, наслаждаясь каждым блаженным трепетом, каждым ослепительным восторгом, которые дарил ей муж. Но когда он накрыл губами ее грудь и принялся сосать, она едва не лишилась чувств от экстаза и принялась робко ласкать его вздыбленную плоть. Колтон тихо застонал.

— Пожалуйста, милый… я больше не вынесу. Не нужно больше ждать, умоляю.

— Я не буду ждать, дорогая. Теперь ты готова для меня, — прошептал он. Капельки росы на его пальцах служили тому подтверждением.

Откинувшись на подушки, он смело встретил ее вопросительный взгляд и хитро улыбнулся.

— Я слышал, дорогая, что иногда ты ездишь на Улиссе без седла. У меня есть лука, но седла тоже нет. Ты достаточно храбра, чтобы попробовать? В первый раз это больно.

— Но отказаться я не могу. Никогда не чувствовала себя такой… распутной.

— Между мужем и женой нет ничего запретного, дорогая. Это честное желание, и я хочу тебя больше всего на свете. Адриана поднялась на колени и оседлала его.

— Боготворю тебя телом своим, — прошептала она.

Не сводя с нее жадных глаз, он медленно вводил свой меч в узкие ножны. Адриана дрожала как в лихорадке, но, набравшись храбрости, одним решительным движением вобрала его в себя. Оба одновременно вскрикнули. Поглощенный ее женским теплом, Колтон опустил веки, наслаждаясь радостью единения с любимой женщиной. Он хотел подождать, дать боли от вторжения время улечься, но она уже пустилась вскачь, как на своем Улиссе, забыв обо всем, и он тоже не смог сдержаться. Волны слепящего блаженства сначала накрыли их с головой, а потом вознесли к самым звездам.

Гораздо позже, когда Адриана уже дремала, припав к мужу, он вдруг тихо прошептал: