Четыре дня и четыре ночи прятался он в сене, ничего не ел, ничего не говорил, никого не хотел видеть, терпел рядом только Гриджолину, которая тревожилась за него. Четыре дня и четыре ночи он слышал, как Изольда зовет его. То где-то близко, то далеко, то в долине, то на холме. Она выкрикивала все эти дурацкие имена — мой маленький принц, мой ангелочек, мой зайчик. Мой Неро, где ты? Он не пикнул. Не пикнул, даже когда она пришла во двор и начала расспрашивать крестьянина. Нет, сказал тот, он не видел Неро, он бы его сразу узнал. Да, конечно, он тут же даст знать, если Неро объявится. Изольда заплакала и ушла.
Неро еще глубже зарылся в сено.
А потом на холме закрыли ставни и загрузили машину. В последний раз он услышал плачущий зов Изольды. Когда машина отъехала, он выполз из сена, залез на крышу и затуманенным взглядом смотрел им вслед, пока они не исчезли на повороте за церковью.
—
А потом Неро спустился во двор, где рыхливший грядки крестьянин аж глаза вытаращил, увидев его.
— Дьявол, — сказал он. И больше ничего.
Они долго смотрели друг на друга, старый крестьянин и старый кот, а потом крестьянин протянул морщинистую руку и погладил Неро по голове.
— Ну ладно, — сказал он и продолжил работу.
Неро сел рядом, сделал вид, будто ему все нипочем, вылизал шерсть, а вскоре прибежала Гриджолина, принесла ему свежепойманную вкусную итальянскую мышку…