НеРодная сестра магната

— Зачем? Я там даже не пойму ничего, — округляю глаза в искреннем удивлении.

— Зато будешь под присмотром и не натворишь беды, — складывает руки в карманы и кивает мне. — За мной!

Глава 13

Ян

Чуть ли не заталкиваю сопротивляющуюся Мику в конференц-зал. И мы оба замираем под прицелом удивленных взглядов сотрудников. Подумав пару секунд, девчонка резко разворачивается с твердым намерением сбежать. Преграждаю ей путь, и она утыкается лицом в мою грудь, ойкает, отшатываясь. Успеваю схватить ее за плечи.

Смотрю на нее предупреждающе. Несносный ёжик, обязательно выбешивать меня и подставлять перед подчиненными? Ведет себя, как зверек дикий.

Нет уж, раз Адам хочет, чтобы она присутствовала здесь и познакомилась с коллективом, — пусть Мика выполняет. Но не более того.

— Или ты сейчас же сядешь за стол и будешь вести себя тихо, — цежу я с приклеенной к лицу улыбкой, чтобы сотрудники ничего не заподозрили. Они и так дыхание затаили и следят за нами. — Или я… не знаю, что тебе сделаю.

Убедившись, что Мика больше не собирается сбегать, убираю от нее руки.

— Странная угроза, — ехидничает она, — но ладно, — хмыкает.

Кивает присутствующим, которые до сих пор находятся в ступоре, быстро оценивает обстановку. И через секунду нагло плюхается в мое кресло.

— Ты же не против, братишка? — расплывается в улыбке. — Здесь удобнее.

— Не против, — челюсть сводит от желания накричать на нее. — Доминика Левицкая, — представляю ее.

По залу прокатывается удивленный шепот.

— Из России. Моя двоюродная сестра.

На слове «сестра» скриплю зубами. Окинув нахалку в моем кресле взглядом, сажусь рядом. По правую руку от Мики располагается Петр, подается ближе к ней, успевая шепнуть что-то на ухо.

Мне показалось, или ёжик жмется ко мне сейчас? Стоит мне повернуться к ней, как она выпрямляет спинку и принимает равнодушный вид.

Откашливаюсь и все же взглядом приказываю Петру пересесть. Следом слышу облегченный выдох. Мика ведет себя ненормально, но разбираться некогда.

Совещание провожу чисто на польском. Как обычно. Я бы мог перейти на русский в порядке исключения: сотрудники знают его. Но я намеренно не сделал этого. Во-первых, нечего Мике лишний раз вникать в тонкости бизнеса. Все равно ноги ее в нем не будет, когда правда вскроется, — об этом я лично позабочусь. А во-вторых… Мне нравится, как она пыхтит недовольно после каждой фразы, произнесенной на непонятном ей языке.

На протяжении долгих полутора часов Мика изнывает от скуки. Ерзает на стуле, бурчит что-то время от времени. Один раз даже: «Можно выйти?» — с сарказмом мне шепнула. Как в школе. И надула губки, поймав мой гневный взгляд.

Честно говоря, невозможно сосредоточиться на делах, когда эта заноза рядом. Поэтому сворачиваю часть вопросов, быстро раздаю подчиненным поручения. И распускаю совещание.

Поднимаюсь, но покидать кабинет не спешу. Некоторые моменты приходится обсуждать с руководителями отделов лично. Отхожу от Мики, но из вида ее не выпускаю. Я как чертов параноик после нашей первой встречи. Благо, ёжик сидит смирно.

Разобравшись с сотрудниками, направляюсь к Мике, чтобы увести ее, но рядом со мной вдруг материализовывается Петр.

— Какая шикарная у тебя сестра. Кажется, я влюбляюсь, — вздыхает он, кивая на Левицкую.

Смотрю на нее и будто вижу в первый раз. Сидит, подперев подбородок рукой, и водит карандашом в блокноте. Моем. Рабочем. Блокноте! Но злость улетучивается. Потому что Мика такая наивная и милая в этот момент. Полная противоположность той дерзкой хамке, которую она «включает» рядом со мной. Будто два человека в ней уживаются. И, наверное, я идиот, потому что мне нравятся обе ее ипостаси.

— Слюни подбери, — рычу на друга.

И, черт, адресовано это нам обоим. Я все равно не верю в наше родство с Микой. Лишь деду подыгрываю, но сам намерен выяснить истину. Это или ошибка, или четко спланированное Микой мошенничество. И пока что я склоняюсь ко второму.

Но осложняется мое положение тем, что… меня чертовски тянет к ёжику. И Адам лишь подлил масла в огонь попытками «сдружить брата и сестру».

Не понимаю, что происходит, но ведет меня, когда она рядом.

Вот и сейчас. Наблюдаю, как Мика отрывается от блокнота, исподлобья изучает суетящихся сотрудников и нервно прикусывает кончик карандаша. У меня мгновенно возгорается все внутри.

Будто почувствовав пристальное внимание, она устремляет взгляд на меня и тут же отводит. Испуганно и смущенно. Такое ощущение, что и впрямь верит в наше родство. Или слишком хорошо отыгрывает свою роль.

Что ж, разберемся, сестренка.

— Вот зря ты, Ян. Я же друг твой лучший, — жужжит над ухом Петр, и хочется отмахнуться от него, как от назойливой мухи. — Малышку сам не обижу и в обиду не дам. Породнимся с тобой. Я с самыми серьезными намерениями.

Смотрю на него скептически. Бабник похлеще меня. В курсе я его «намерений».

Мы со Петром еще со времен университета знакомы. В студенческие годы чудили будь здоров. На одной волне всегда были. Ссорились крайне редко. Девчонок вместе в клубах снимали, заранее оговаривая, кому какая достанется.