Неродная сестра мажора

Сглатываю комок в горле, уставившись на него во все глаза, а Кир продолжает наступать на меня. Пока не хватает за плечи, притягивая к себе и опуская руки на мои бедра, чтобы прижать еще ближе, вплотную, чтобы ни единого сантиметра расстояния не осталось между нашими телами.

— Ты чувствуешь это, Ася? — прижимаясь окаменевшим пахом к моему животу, шипит он.

— Что ты делаешь? Так нельзя… Нельзя, Кир!

Голос срывается на высокой ноте, а дыхание в груди спирает, когда губы Кирилла накрывают мои. Отчаянно. С голодом, который пугает до дрожи.

Мягкие губы… Язык, врывающийся в рот, открытый в безмолвном крике. Всего секунда, один удар сердца на осознание. Достаточно, чтобы распробовать. Ощутить во рту вкус ментоловой жвачки, что он так любит. Так знакомо. Потому что свой… Свой с самого детства.

По телу проходит дрожь, а пальцы впиваются в сильную грудь, пытаясь оттолкнуть. Оторвать от себя — с кровью, с мясом. Не только от тела, но и от души, вырезать с корнем из своих мыслей навсегда. Но… не делают этого. Напротив, притягивают ближе. Потому что, наконец, спустя долгое время, самое постыдное и скрытое желание исполнилось. Из горла вырывается пораженный стон, а непослушные руки обвиваются вокруг мощной шеи, прижимая еще ближе.

Жар под кожей, адский огонь, пожирающий все мое нутро, диктует свои условия.

Значит, не показалось. Я не сошла с ума, Кир хочет меня. Он злился, потому что ревновал, мучил, чтобы не поддаться искушению. Потому что это неправильно… Недопустимо между кем-то, вроде нас. Мы ведь практически брат с сестрой! Пусть не родные, но что это меняет? В глазах папы — ничего. В глазах других людей — тоже. Мы с детства были одной семьей, а в семье такое непозволительно.

— Насколько это ужасно, Ася? — хрипит он у моего рта, отодвигаясь на жалкие миллиметры, так, что при каждом слове наши губы продолжают соприкасаться. — Ты так дрожишь от отвращения?

Я не могу отвести взгляда от его глаз. В них плещется тьма, пугающая до ужаса своей притягательностью. Все еще не верю, что допустила, что ответила ему, но и остановиться уже не могу.

— Нет, — шепчет непослушный язык и… я тону.

Потому что Кир не из тех, кто мучается муками совести. Что он хочет — берет. А я только что дала понять, что не буду сопротивляться.

Глава 17

От ее вкуса вштыривает похлеще, чем от любой адреналиновой херни, что я творил в прошлом в погоне за острыми ощущениями. Сердце стучит, как отбойный молоток, а дышать я тупо забываю.

Ебать… Да, это не сон. Не очередные блядские фантазии о том, чего никогда не было. Потому что прямо сейчас в моих руках настоящая Ася и она целует меня так, словно ее голод не меньше, чем мой.

Моя девочка! Сладкая, безбашенная…

Я и не подозревал, что в ней это есть, но как же меня заводит! Ее нетерпеливые руки, цепляющиеся за мою футболку, в попытке пробраться под ткань, острые зубки, прикусывающую мою губу, умоляющее хныканье, вырывающееся из горла и призывающее действовать быстрее.

— Кир, Кир, Кир…

Она повторяет мое имя, как молитву, и я, бля, просто тащусь! Такое ощущение, что спущу в штаны от одного только осознания того, как сильно она этого хочет. Моя девочка готова, чтобы ее трахнули, буквально жаждет этого. Об этом говорят ее стоны и жадные поцелуи, движение ее бедер, которыми она прижимается к моему паху в поисках трения.

— Чего ты хочешь, Ася? — рычу в ее ключицу, прикусывая зубами тонкую кожу, отчего она тоненько вскрикивает. — Скажи мне!

— Кир… — задыхается она, широко раскрыв глаза и приоткрыв свои маленькие пухлые губки. — Кирилл… Пожалуйста!

Ее пальцы впиваются в мои плечи и она стоит на цыпочках, повиснув на мне, чтобы дотянуться, но даже так мне приходится наклоняться, потому что она чертовски крошечная. Моя мелочь… С легкостью подхватываю ее под бедра и она тут же обнимает меня ногами, шипя, когда мой член давит на ее киску.

— Этого ты хочешь? — спрашиваю, жестко толкаясь в нее сквозь ткань наших с ней штанов. Она зажмуривает глаза и прикусывает губу, не отвечая на вопрос. — Нет? Ладно. Тогда, может быть, этого?

Нежно целую ее в подбородок, спускаясь губами ниже, к тонкой шее, где едва не оставляю засос, метя ее для всех окружающих, но останавливаясь в последний момент. Пиздец, как сложно держать себя в руках, но только ее полная капитуляция и прямая просьба заставят меня сегодня раздеть ее, беря то, что всегда было моим, но что я не смел трогать. До этого дня.

Ася выгибается и крепче сжимает руки и ноги вокруг меня.

— Пойдем в спальню, Кир… — выдыхает она, прежде чем засосать кожу под моим подбородком, сводя меня с ума своими влажными и мягкими губами.

Я несу ее к ней в комнату, так как всегда хотел осквернить ее радужные светлые простыни и окрестить кровать своей невинной девочки, когда заберу ее девственность. Потому что я знаю, что это так. Я буду ее первым и планирую остаться единственным. Я уверен, что моя девочка не отдала еще другому то, что принадлежит мне.

— Хочу раздеть тебя, — шепчу в ее кожу, распахивая дверь ее комнаты и направляясь к кровати. — Ты позволишь мне, Ася?