Нерон

Гибель этих и связанных с ними лиц не произвела особого впечатления, поскольку на жителей Италии в это время обрушились тяжелые бедствия. Страшный ураган опустошил Кампанию, в самой столице вспыхнула эпидемия, унесшая несколько десятков тысяч жизней.

Начало следующего, 66 года ознаменовалось смертью Публия Антея и Марка Остория Скапулы. Первый из них, друг Агриппины, лет пятнадцать назад был назначен наместником Сирии, но так до нее и не добрался. Теперь его погубило богатство и та давняя связь с Агриппиной. Осторий, служа много лет назад под командованием своего отца в Британии, прославился смелостью и получил высокие воинские награды; это Нерону не понравилось. Формально же обоих обвинили в получении тайного совета у астролога, приговоренного к изгнанию.

Следующей жертвой был отец Лукана, Мела, который привлек к себе внимание, добиваясь наследства своего сына, провинился же он тем, что был богат и дружил с Эпихаридой; а кроме него — Руфрий Криспин, первый муж Поппеи, никогда не пользовавшийся симпатией Нерона.

Громкий отклик вызвала смерть Гая Петрония. Это был известный автор сатирического романа, человек большого остроумия и высокой культуры, некогда друг Нерона, которого, однако, из императорского окружения вытеснил Тигеллин, не терпевший соперников. Петрония обвинили в дружбе с одним из заговорщиков, Сцевином. Умирая, Петроний не изображал из себя мудреца, но и не льстил в своем завещании императору и Тигеллину, как делали многие, дабы спасти для семьи по крайней мере часть состояния. Он решил покончить с собой прежде, нежели против него выдвинут формальное обвинение. Он приказал вскрыть себе вены, но потом их неоднократно перевязывали. При этом он вел свободную беседу с друзьями, слушал легкие песенки и шуточные стихи, отдавал распоряжения, каких рабов наказать плетьми, которых наградить. У него еще достало времени и желания на приятный пир и спокойный сон. Свою ненависть и презрение к императору он выразил в завещании, которое, в сущности, было подробным перечнем Нероновых пороков; Петроний отослал ему этот документ, красиво запечатав.

В политическом смысле самое большое значение приобрела расправа с Тразеей Пэтом и кругом людей, связанных с ним. Это были: Барея Соран, Гельвидий Приск, Паконий Агриппин, Курций Монтан. Император отдавал себе отчет, каким громадным уважением пользовался во всем Риме Тразея Пэт, человек безукоризненной честности, почитаемый за свою гражданскую смелость и твердость духа; в то же время верный последователь стоиков был очень непосредствен и снисходителен к другим, ведь это он сказал:

— Кто ненавидит грехи, ненавидит и людей.

Существовали, однако, пороки и преступления, которых Тразея не прощал никому, а особенно императору. Он осуждал их молчанием и самоустранением от публичной жизни. Именно поэтому он оказался в центре всеобщего внимания. Коссуциан Капитон справедливо говорил императору:

— В провинциях и в воинских гарнизонах теперь очень внимательно следят за известиями из столицы, чтобы знать, в чем опять не принял участия Тразея Пэт. Ныне Тразею противопоставляют Нерону, как некогда Катона Цезарю!

Насколько Нерон опасался своего молчаливого обвинителя, указывает тот факт, что в день расправы над ним целых две когорты преторианцев стояли в храме Венеры Родительницы, возле здания, где заседал сенат, у входа же кишели вооруженные агенты.

Формальным обвинителем выступал Эприй Марцелл. Он огласил воззвание императора, которое осуждало сенаторов, пренебрегающих своими обязанностями. Эприй, не приводя никаких конкретных фактов, давал, однако, понять, что бездействие Тразеи — это наилучшее свидетельство его враждебного отношения к властителю и к нынешнему порядку вещей.

Крайне драматический оборот приобрел допрос и обвинение Сорана и его дочери Сервилии. Ее содержали под стражей, так как она все свои драгоценности отдала магам и астрологам, пытаясь узнать исход процесса над ее отцом — удастся ли вымолить у императора ему прощение. За попытки выведать у астрологов что-либо, связанное с делами главы государства, грозила смертная казнь!

Приговор был суровым. Тразея, Соран и Сервилия были приговорены к смерти, остальные — к ссылке.

Когда кровь брызнула из перерезанных вен на землю. Тразея сказал:

— Приношу эту жертву Юпитеру Освободителю!

Тиридат в Риме

Процесс Тразеи состоялся весной 66 года именно в те дни, когда вся столица готовилась к пышному и редкостному зрелищу. В Рим прибывал настоящий восточный царь, чтобы принести присягу на верность императору и принять из его рук монаршью диадему. Это никогда ранее не виданное событие отвлекло внимание люда от мрачной трагедии беззащитного философа и его друзей.