Нерон

В Германии царил земельный голод. Племена воевали ДРУГ с другом за каждый клочок земли. Некоторые народности, изгнанные со старых мест обитания, вынуждены были искать новые. Такая судьба выпала ампсивариям. Еще несколько лет назад они жили к востоку от реки, ныне называемой Эмс, а тогда — Амизия. Их вытеснили оттуда могущественные хавки. Один из вождей ампсивариев, Бойокал, издавна был союзником римлян, он служил в армии при Тиберии и Германике. Теперь он предстал перед Дубием и молил его, чтобы тот позволил его людям поселиться на пастбищах, принадлежащих легионам. Он объяснял:

— Те земли издавна уже были переходящей собственностью разных племен. Ныне большая их часть без всякой пользы пустует. Солдаты редко пасут там своих коней и скот. Разумеется, римляне должны заботиться в первую очередь о своих, хотя люди в это время мрут с голоду. Почему бы, однако, не отдать пустующие земли дружественной народности?

Наместник отказал в просьбе. Он готов был позволить поселиться лишь одному Бойокалу. Гордый германец возмутился. Он заявил:

— Нам негде жить, но наверняка хватит места, чтобы умереть!

Ампсиварии пытались склонить соседние германские племена к общей борьбе с римлянами. Однако наместник Верхней Германии переправился через Рейн и пригрозил этим племенам с тыла. Предоставленные самим себе, ампсиварии отступили на восток, в глубь Германии. Гонимые и истребляемые всеми, они полностью погибли. Их мужчин вырезали, женщины же и дети стали рабами соседних племен.

Это была не единственная братоубийственная война в то время среди германцев. Хатты и гермундуры вели ожесточенную борьбу из-за соляного рудника, расположенного на берегу реки, которая ныне зовется Заале. Победу одержали гермундуры. Согласно распространенному среди германцев и галлов обычаю они, начиная войну, дали зарок, что в случае победы всю добычу принесут в жертву богам Дийу и Вотану. Итак, они уничтожили всех пленных, лошадей, а трофеи сожгли.

Подлинными победителями этих межплеменных войн германцев были римляне.

Романы, подати, хлеб

В столице ликовали по поводу побед над двумя грозными врагами. Однако все это происходило так далеко, где-то в неприступных горах Армении или в мрачных, болотистых лесах Германии! Столица жила совсем другим: неожиданными событиями, разыгравшимися в самом Риме.

Народный трибун Октавий Сагитта совершил убийство по любви. Уже давно он был без ума от одной замужней женщины, Понтии Постумии. После длительных усилий ему удалось склонить ее к разводу. Однако Понтия, уже став свободной, не проявляла желания сочетаться браком с любовником. Она медлила якобы из-за своего отца, противившегося ее новому замужеству. На самом деле Понтия намеревалась выйти замуж за другого, что побогаче. Октавий, доведенный до отчаяния, поскольку не помогли ни просьбы, ни угрозы, вымолил у нее еще одну, прощальную ночь. Он явился на свидание с доверенным вольноотпущенником. Сначала последовали упреки с обеих сторон и слезы, потом же, казалось, наступило примирение и любовь. Но когда они остались в покое одни, Октавий пронзил любовницу кинжалом. На ее крик ворвалась служанка. И она тоже пала от удара, нанесенного рукой юноши, который спокойно удалился, оставив в доме, как он считал, двух мертвых женщин.

На следующий день вольноотпущенник Октавия сознался, что убил Понтию, мстя ей за обиды, нанесенные господину. Поскольку заявление сделано было им добровольно, его слова приняли на веру. Тем временем служанка Понтии пришла в себя и назвала подлинного убийцу. Октавия нельзя было сразу же привлечь к судебной ответственности: как народный трибун он пользовался правом личной неприкосновенности. Только в следующем году, когда он оставил эту должность, его, согласно с давним законом об убийствах, отправили в изгнание, конфисковав все имущество.

Это событие настолько взволновало римское общество, что сделалось даже темой школьных упражнений и трактатов. Его избирали предметом дискуссий, в которых ученик для сноровки выступал и как адвокат, и как прокурор. Написал тогда свои речи, как в защиту Октавия, так и против него, и один девятнадцатилетний студент риторики, Марк Анней Лукан, племянник Сенеки.

Лукан, как и вся его родня, был родом из Испании, родился он в Кордубе в начале октября 39 года. Ему едва исполнилось девять месяцев, когда его отец Мела перебрался в Рим, вслед за своими братьями Сенекой и Аннеем Новагом. Но, в отличие от них, Мела не занимался политикой и не стремился к сенаторскому званию. Он нажил, однако, огромное состояние, долгие годы прослужив прокуратором императорских имений. Юный Лукан воспитывался у наилучших тогда в Риме учителей философии, риторики и поэтики; из них наибольшее влияние на мальчика оказал Корнут. Это в его школе он подружился с чрезвычайно талантливым поэтом Персием.

Даже до этой тихой обители, каким было заведение Корнута, докатились волны возмущений и споров вокруг совершенного Октавием. И здесь, как и всюду в Риме, задавали себе вопрос: оправдывает ли большая любовь любой поступок?