Нерон

Но и в маленькой, примыкающей к Сирии с юга Иудее произошла тогда смена прокуратора. Феликс, муж красавицы Друзиллы, оставил свой пост.

Правление Феликса

За восемь лет прокураторства Феликса кресты густо усеяли холмы Иудеи. На них распинали разбойников и всех тех, кто подозревался в содействии им.

Но только римляне и богатые иудеи говорили о «разбойниках». Они сами называли себя «ревнителями», так же звал их и простой люд. Это было горделивое и много значившее название. «Ревнители» считали себя (и только себя!) истинно верными Завету, непримиримыми борцами за свободу Иудеи. Они с презрением смотрели на всех иудеев, которые — как саддукеи и даже фарисеи — допускали некоторые компромиссы с греческой культурой и римской властью или же — как ессеи — бежали от жизни и борьбы в пустынные глухие места, предаваясь молитве и мистической созерцательности. Движение «ревнителей» у иудеев имело давние традиции, но отдельной организацией, с собственной идеологией, оно стало только полвека назад. Это была заслуга Иуды Галилеянина. Когда римляне принимали Иудею под свою руку и производили перепись населения, Иуда поднял восстание. Он провозгласил:

— На помощь Бога может рассчитывать только тот, кто сам отдает все, дабы свершилось великое дело — установление его царства на земле. Для тех, кто погибнет в бою, даже временное поражение будет означать вечную победу!

Мятеж был подавлен, но под пеплом продолжал пылать огонь. Десятки лет «ревнители» совершали набеги на римских оккупантов и те слои иудеев, которые обвинялись ими в падении страны и отходе от Завета. Возглавлял движение род Иуды. Группы «ревнителей» скрывались в недоступных местах, в горах и оврагах, на краю пустынь. Оттуда они совершали вылазки на римские посты, на имения богачей, на пограничные с иудейскими земли. Они нападали коварно, из укрытия, в случае необходимости проявляли беспримерное мужество. Один из иудеев-современников, неприязненно к ним настроенный, свидетельствует: «Они беззаветно любят свободу. Господином и властителем считают одного только Бога. Никакая смерть, даже самая жестокая, их не страшит, не принимают они в расчет и того, что месть может пасть на близких. Ничто не заставит их признать господином кого-либо из смертных».

Ожесточенность этого незатухающего движения имела свою основу в нездоровой социальной обстановке, сложившейся в тогдашней Иудее. Преобладающими там были крупные земельные владения. Хозяева поместий сдавали доли земли в аренду крестьянам, которые должны были возвращать им большую часть урожая, платить государству налоги, приносить жертвы в храм. Кто не мог справиться с этим бременем, терял все, даже личную свободу. Именно эти нищие крестьяне и арендаторы массами пополняли движение «ревнителей». Ведь им нечего было терять. Они жили надеждой на царство божье, царство справедливости. Они ненавидели богатых и могущественных господ, ждали прихода Мессии. А если не боролись сами, то всячески помогали «ревнителям».

Феликс не брезговал никакими средствами, лишь бы только задушить движение, ужасавшее римских оккупантов и состоятельных иудеев. Где не помогала сила и жестокость, он действовал изменой и обманом.

«Ревнителями» руководил тогда Елеазар, сын Динея. Это именно он несколько лет назад сжег самарийские села в отместку за нападение на галилеян, совершавших паломничество в Иерусалим. За них вступился тогда прокуратор Куман, а наместник Уммидий Квадрат отправил всех, замешанных в это дело, в Рим, на суд императора Клавдия; тот освободил иудеев, наказал самаритян, Кумана приговорил к изгнанию, а прокуратором Иудеи назначил Феликса. Оттого-то Елеазар надеялся, что новый прокуратор прибегнет к иной политике, нежели его предшественник, и станет на сторону иудеев. Поэтому он согласился на предложение провести с Феликсом непосредственные переговоры. Он отправился в Приморскую Цезарию, резиденцию прокуратора. Здесь он был тотчас заключен в тюрьму, закован в кандалы и препровожден в Рим.

I лавой «ревнителей» с того момента стал Менахем, внук Иуды Галилеянина.

Жестокость Феликса привела к тому, что сельское население опасалось оказывать «ревнителям» поддержку. Малейшее подозрение навлекало суровые кары на целые семьи, села и округа. «Ревнители» изменили тактику. Они уже не совершали налеты едиными отрядами. Со своими врагами они теперь расправлялись скрытно. Вместе с толпой паломников они направлялись в праздничные дни в Иерусалим и вступали на территорию храма. Под одеждой у них были спрятаны короткие кинжалы. Подходили к избранной жертве и врасплох, среди бела дня, на самых многолюдных площадях и улицах, убивали ее. Когда тело убитого сползало наземь, они первые испускали крик ужаса.

Поступая подобным образом, «ревнители» сделались еще опаснее и совершенно неуловимыми. Ужас охватил всех, кто по каким-либо причинам мог оказаться им немил. Могущественные люди содрогались от страха перед каждым встречным. Даже друзьям не доверяли.