Нерон. Владыка Земного Ада

«Но человек никогда не бывает доволен: вздумалось мне торговать. Чтобы не затягивать рассказа, скажу коротко – снарядил я пять кораблей. Вином нагрузил, – оно тогда на вес золота было, – и в Рим отправил. Но подумайте, какая неудача: все потонули. Не выдумка, а факт:

в один день Нептун проглотил тридцать миллионов сестерциев. Вы думаете, я пал духом? Ейей, я даже не поморщился от этого убытка. Как ни в чем не бывало снарядил другие корабли, больше, и крепче, и удачнее, так что никто меня за слабого человека почесть не мог… В первую же поездку округлил я десять миллионов. Тотчас же выкупил я все прежние земли моего патрона. Домик построил; рабов, лошадей, скота накупил; к чему бы я ни прикасался, все вырастало как медовый сот. А когда стал богаче, чем вся округа, тогда – руки прочь: торговлю бросил и стал вести свои дела через вольноотпущенников» (.Петроний. Сатирикон, 76).

Неспокойные моря тогда невозможно было проконтролировать. Но контролировать законность человеческих поступков – можно. И обеспечение безопасных условий для торговли было одним из мотивов, которые заставляли имперское правительство уделять неустанное внимание поддержанию безопасности по всей империи. Чтобы иметь мир внутри границ, необходимо было иметь хорошие отношения с народами, живущими вне их, – лучше всего (чего прежним императорам не удалось достичь в Британии), если возможно, поддерживать непрерывный пояс небольших государств, которые, будучи независимыми для видимости, в действительности зависели бы от римского покровительства. Экспедиция в Центральную Африку была связана именно с такими соображениями. Напата, если бы она не оказалась такой слабой, могла бы стать именно такого рода буферным государством, с которым римлянам нравилось бы поддерживать отношения. Возможно, римские гости оказывали ей поддержку, какую только могли, выступая против ее соседа с другой стороны – Аксума в Эфиопии. Но на востоке обоих царств простиралось Красное море, в котором римляне и их левантийские грузоотправители были чрезвычайно заинтересованы из-за торговли с Индией, которая в то время уже вела торговлю, основываясь на гораздо более точных знаниях о муссонах. Вполне возможно, хотя это до сих пор не ясно, что люди из центральной части Римской империи оккупировали некое место на юго-западе Аравии недалеко от Адена, возможно Сиагрос (Syagros), Кейп-Фартак (Cape Fartak). И что за время правления Нерона путешественники с территории империи достигли даже мест дальше к югу – вплоть до места, носившего название Мунуфиас (Menuthias), что было Занзибаром или Пембой.

Научные исследования

Нерон с готовностью заражался энтузиазмом исследовательских проектов. Именно он пытался измерить глубины предположительно бездонного озера Алкион рядом с Лерной в Греции с помощью звука. Таким отношением он во многом обязан Сенеке, который был страстно заинтересован в исследованиях с научной точки зрения. В юности он жил в Египте и написал монографию об этой стране, а кроме того, он изучал Индию. Теперь он готовил материал для восьмитомного труда, озаглавленного «Естественные вопросы», большая часть которого сохранилась до наших дней. Его предметом служила естественная наука во многих аспектах – природа огня, воздуха и воды, природа ветров, землетрясений и комет. Неудивительно, что Сенека хотел расспросить людей, вернувшихся из Центральной Африки, поскольку надеялся, что они открыли истоки Нила.

Подобная деятельность не соответствовала его философской убежденности, что земля – это единое братство людей, объединенных Римом.

Ничто на своих не оставил местах Мир, открытый путям, Индийцев поит студеный Араке, Из Рейна перс и Альбиса пьет.

(Сенека. Медея, 370)

«Естественные вопросы» выражают ту же самую мысль более детально. Наверняка Нерона ободряли слова Сенеки, обращенные к нему или к его совету с предсказаниями – сделанными в просветительском, научном стиле – того, что люди будущих поколений будут знать гораздо больше, чем современники Сенеки, что многое останется векам, в которых сотрутся их имена: мир сам по себе не так уж велик, если не считать того, что он ставит вопросы, достаточно великие… Великие открытия совершаются медленно, особенно когда работа спорится неспешно.