- Проходите, я все для вас приготовил , - суетился он в кабинете начальника, пока тот был на очередном вызове.
Что именно он приготовил я увидела позже, когда опустилась в кресло: две чашки кофие, сливки в молочнике, сахар в сахарнице и несколько довольно дорогих пирожных. Я недоуменно поглядела на него, вздёрнул бровь.
Он понял молчаливый вопрос без слов, смутился ещё больше:
- Я хотел сделать перерыв в работе, а тут передали, что вы подымаетесь, вот я и решил угостить вас кофие, - и уже почти шёпотом, - конфискованное у контрабандистов, отличное качество.
- Мне не требуется допинг, своей энергии хватает, - отказалась я от бодрящего напитка. Майр ощутимо расстроился, но перечить не стал, а налил в чистый стакан воды и убрал одну чашку с кофием.
Взял исписанные бумаги в руки и начал зачитывать мои же показания: пришла, увидела, сбегала за стражей, была свидетельницей и прочее . Я все подтвердила и поставила свою подпись на каждой странице. Так же соглашаясь, в случае поимки преступников выступать против них в суде, так как кроме Лорана, который молчит из-за страха за свою жизнь, я единственная, кто видел их лица.
Было очевидно, что Майру приятно моё общество, но больше поводов держать меня в Управе не было и он, подскочив, помог мне подняться из кресла. Я не уверена, знает ли Майр о моем аристократическом прошлом, но вёл он себя со мной, как с леди.
Напрямую спрашивать было неудобно, так что оставалось строить догадки.
В трактире меня уже ждало поручение дяди зайти к нему в кабинет, когда я приду. Но в начале я забежала к тёте - поцеловала её, выслушала горестные причитания о том, что я совсем исхудала и опять пропустила обед, потом в свою комнату - переодеться. В бордовые покои уже перенесли все мои немногочисленные вещи.
И только потом с тетиной булочкой в руке - к дяде в кабинет.
Дядя был мрачен, он сидел за своим массивным столом, обхватив голову руками.
- Дядя, я здесь, - подала я голос.
Дядя Наид вздрогнул, поднял лицо и улыбнулся:
- Фаечка, что-то ты совсем перестала готовить мне завтраки, а я все жду.
Я чуть булочкой не подавилась:
- Дядюшка, я хочу, чтобы вы ещё пожили на этом свете. Подучусь немного и приготовлю вам пищу, а пока, извините, перерыв. Тем более тут такие дела творятся.
- Вот об этом я и хочу с тобой поговорить, -дядя встал из-за стола, обогнул его и отодвинув кресло, помог мне присесть. Его тон совершенно не располагал к шуткам.
- Фая, - подбирая слова, начал говорить дядя, - король высказал своё высочайшее повеление, - он помолчал, - ты должна в течении года выйти замуж за лорда - наместника своего имущества. Или лишишься его навсегда, а так же и возможности передавать титул своим детям.
Я с готовностью заговорила:
- Дядя, я не хочу выходить замуж по указке короля, мне очень жаль, что я не могу гордо нести свой титул, но если таковы высочайшие условия, пусть простит меня отец, я останусь Фаей Акимской.
Дядя тяжело вздохнул:
- Дорогая, это ещё не все, что тебе нужно знать. В случае твоего отказа от замужества под опалу попадаем и мы, как ближайшие родственники. Но я не вправе тебя неволить. Мы можем переехать из Иолании. Ты это все, что у нас есть, наша дочь, которую мы вымолили. И я приму любой твой выбор.
- Кто жених?
- Король предпочёл скрыть его личность.
Я скривилась, видимо, чтобы не сбежала раньше времени.
- Тетя знает? - в голове стоял полный сумбур.
- Да, и она полностью со мной согласна. Король дал тебе неделю на раздумье. Потом требуется отправить ответ с посыльным или лично.
- Я дам ответ раньше, - я словно замороженная вышла из кабинета и только в своих апартаментах дала волю слезам.
Мне хватило четверти часа, чтобы выплакать свою злость, ещё полчаса на то, чтобы привести себя в порядок и, наконец, я была в состоянии подумать о вставшей передо мной проблеме.
В первую очередь принять решение будет непросто. При моем отказе дядя приравнивался к близкому родственнику изменника и к нему применялись соответствующие меры: необходимость выплатить огромный штраф в казну королевства. Если штраф не будет выплачен вовремя, то человека ждут кандалы на рудниках. А вот размер денежного наказания определялся судом индивидуально. Стоит ли говорить, что почти всегда штраф был равен всему имущество осужденного в денежном эквиваленте.