Неровня

   Лавируя между разделочными столами, мы подошли к большой кирпично-металлической печке. Дядя Наид на заре отношений с тётей Роксой сложил её сам и украсил изразцами и росписью. В итоге, возле трубы, как на императорском дворце были разнообразные сценки с участием пастуха и пастушки, тоненьких фигурок юных возлюбленных. И хотя, по словам краснеющей Роксы  ни одна из полуоткровенных сцен не является реальной, что-то мелькает в её глазах, что не даёт ей верить безоговорочно.

   Открыв дверцу, я заглянула в печку. Булочки призывно пахли и ровными рядами радовали взор. Тааак. А как вообще выглядит саламандра? Дрова щёлкнули, огонь метнулся от стены к стене и я заметила два уголька там, где их быть не может- рядом с решёткой для посуды.

   Позади меня тётя Рокса извелась от минутного ожидания.

   - Что там? Нашла? Тащи сюда, там же булочки… Дядя Наид сильно расстроится, если не получит их к завтраку.

   Промолчав, я вгляделась в ненормальные угли, которые вгляделись в меня. Точно, вот она, саламандра. Очертания плыли и пылали, но вполне можно обнаружить, даже непосвящённому человеку. Зверёк щурился от удовольствия и изредка переходил с чурки на чурку. Жар от огня начал курчавить волосы, а тётя напирала сзади, в надежде самой уладить это недоразумение. И похоже меня от беспокойства за свою выпечку, она в расчёт не брала. Так что, гореть бы мне в печи, как сказочной девушке в домике лесной колдуньи, да зашёл Шукш, огромный детина, подпирающий затылком потолок. Работает у нас усмирителем перебравших алкоголя людей.

   Как-то пришлось ему одну леди выводить, было это ещё до моего появления в этом доме, но байка, уже обросшая нереальными подробностями гуляла среди прислуги и до меня добралась посредством Мэри. Та вечерами после закрытия любит сидеть на кухне, пить какао и сплетничать.

   Так вот однажды днём, когда в трактире дядюшки Наида обычно собирается почтенная публика: купцы, хозяева магазинов, иногда и лорды обедают. А  все благодаря безупречной репутации и очень вкусной готовке тёти Роксы. В отдельном кабинете вкушала парочка: лорд и леди. Икра белой головоноги, язычки певчего жура в вине, несмотря на обеденное время - лазурная наливка, очень ценная и безумно дорогая, дядя её в сейфе держит. Это то немногое, что они успели заказать, как оказалось, что у лорда аллергия на икру и он сразу же покрылся серыми пятнами, начал хрипеть и осел на пол. Леди растерялась, упала в обморок, а когда очнулась, то никакого лорда рядом не обнаружила, зато обнаружила счет, предъявленный дядей, так как лорда давно уже унесли к целителям . Ругань, полившаяся из её маленьких подкрашенных губок, была сравнима с общением матросов в порту. Где аристократка нахваталась подобных выражений не ясно, но кроме грязных ругательств леди полезла в драку с дядей и пришлось Шукшу аккуратно, но твёрдо вынести её за пределы трактира и посадить в наемный экипаж. Счет, в итоге, был передан камердинеру лорда, что собственно изначально и хотел сделать дядя Наид, но леди не дала ему шанса даже рот раскрыть.

   С тех пор Шукш возомнил себя очень важной персоной, как же, он дотрагивался до аристократки, будучи в своём праве и эти воспоминания постоянно всплывали в его разговорах.

   -Там господа студенты спрашивают, когда им еду принесут, - Шукш слегка картавил и вкупе с внешностью побитого жизнью орка выглядело это презабавно, и сейчас я не сдержала улыбки при звуках его голоса.

   Пока тётя с вышибалой пререкались и выясняли чья же это вина - голодные клиенты, я наполовину влезла в печь, рискуя все же опалить волосы. И поманила тварюшку к себе, как цыплёнка на дворе: "Цып, цып, иди сюда, милая!"

   Саламандра мигнула глазками-угольками и перетекла на бревнышко поближе ко мне. Жар стал ещё более нестерпимый, глаза заслезились, а мысли по отношению к магам стали более воинственные.  Время шло, зверёк сидел неподвижно , буквально пожирая своим пламенем дерево на котором находился.

   - Дорогая саламандрушка, не могла бы ты вылезти из печки, я отнесу тебя к твоему хозяину, - зря, наверное, про хозяина - зверёк отвернулся и стал почти неразличим с огнём в печи, - ну, и сиди здесь вечно. Булочки испекутся и больше мы дров в печку не положим, кушать тебе будет нечего, - я сделала вид, что собираюсь вылезти и уйти. Расчёт оправдался, саламандра стрелой метнулась ко мне и забралась на руки. От неожиданности я дёрнулась и чуть не упустила её.

   Тётя ловко нарезала сыр и складывала приборы на поднос, не забывая чихвостить давно уже примолкнувшего Шукша.

   Кожа у огневички была как бархатная и очень приятная на ощупь. Я погладила её раз, второй и уже не смогла остановиться.

   -Тётя Рокса, я её достала, - гордость в голосе не скрыть.

   Тётя посмотрела на меня и ехидно сказала:

   - В гарем тебя не возьмут, не старайся, так что иди умывайся! - глянув в начищенное дно сковороды, я узрела нечто измазанное сажей. Почему-то показалось, что не сильно .