Нерождённый 6

— Здесь богатые места — очень много Призраков. — продолжает Иса, показывая на восток. — Руины. Эти огромные руины просто кишат ими. Уверен, пройдёт совсем малов времени и семь огненных черепов на тонкой шее грациозной Караты превратятся в пятнадцать. И тогда она станет главой Семьи. И тогда всё изменится.

Иса произносит это и замолкает, и я вижу как играю желваки на его скулах.

— Всё изменится? О чём ты?

— Она ненавидит Кхарон. Его никто не любит в Великом Круге, но никто не ненавидит сильнее чем Карата. Кхарон пришли на земли её клана, они убили всех, вообще всех. Они отнимали младенцев у матерей от груди и убивали и их. И она видела всё это. Ярость к Кхарону делает её такой сильной.

— Разве Кхарон так кровожаден? — спрашиваю я. — Мне казалось, что это сильный город, которому не нужны бессмысленные жертвы.

— Он силён именно потому, что безжалостен.

— О силе, — перевожу я разговор на другое. — Ты сказал — в Семье добыча распределяется по силе. Как это?

Налетает порыв ветра, такой резкий, что крылья виверны поднимаются, заставляя её огромное тело оторваться от каменных плит пола.

Налетает порыв ветра и Иса отступает от края площадки — страх человека не умеющего летать.

— Совет клана — пятеро сильнейших, — продолжает Иса, когда ветер стихает. — Они решают все вопросы и не допускают к ним других членов Семьи. Они могут даже решить — жить тебе дальше или умереть этой ночью. Сейчас эти пятеро — Сейджи, Исаму, Кичиро, Макото и, конечно, сама Карата.

— Число жизней определяет силу и влияние в Семье? — уточняю я.

— Да. Не могу сказать про сегодня, но несколько дней назад у Макото, слабейшего в Совете, было четыре жизни. И у Наоки четыре жизни, но он пришёл в Семью позже, а, значит, единственный шанс для него попасть в Совет — заполучить пятую жизнь.

— Ну, или если Макото потеряет одну жизнь, — уточняю я.

— Да. Всё верно, — соглашается Иса. — Но Макото не будет рисковать — слишком велики ставки. Выйти из Совета — это потерять огромный доход. Половина всех доходов Семьи поровну делится между членами Совета, каждому по десять процентов. Это просто горы золота, Иниро. Вряд ли ты когда-то видел столько.

Ну… я видел сразу тринадцать миллионов лунным золотом.

— Рассказывай дальше! — тороплю я его, внимательно слушая и впитывая каждое слово — любая информация сейчас будет полезна, ведь мне еще только предстоит выработать тактику победы.

Это как шахматная партия высшей сложности, наказанием в которой, за любой неверный ход, будет смерть. А я любил шахматы — эту древнюю игру. Любил в детстве, в интернате в котором воспитывался до пяти лет…

А потом меня забрала улица.

— Пять сильнейших членов Семьи — это Совет, — продолжает Иса, подчиняясь моему приказу. — Но десять сильнейших это Остриё! Это ядро Семьи, именно эти десять Охотников заходят в те места, которые не могут покорить Слуги. Именно эти десять однажды зайдут в Кхарон, чтобы сломить его. Если ты не член Острия, то как бы и не член Семьи, ты даже не участвуешь в доходах. Вторая половина казны распределяется поровну между членами Острия. По пять процентов каждому. А поскольку каждый член Совета входит еще в Остриё…

— Он получает пятнадцать процентов доходов Семьи, — заканчиваю я за Иса.

— Да, — кивает он. — А это миллионы и миллионы… каждый месяц. Доходы Семьи огромны — под Ода легло много кланов. Легло, было разорено и продано до последнего клочка земли и до последнего раба.

— И всё же — что получает тот, кто не входит в Острие? — пожалуй, это последний вопрос, ответ на который я хочу знать прежде, чем встречусь с Сейджи. Нет, у меня еще миллион других важных вопросов, но они — потом. для них еще будет время, ведь Иса будет рядом со мной.

— Поддержку Семьи, право заходить на любые земли, прикрываясь именем Семьи и право в любое мгновение подняться выше в иерархии Семьи. Разве мало?

Он вопросительно смотрит на меня.

— Нет, совсем не мало, — я опускаю руку на плечо карлика. — Отлично. Это хорошая игра и я готов за неё взяться. но…

Я замолкаю, разглядывая Иса.

— Могу ли я доверять тебе? — не выпускаю его взгляда из своего.

— Да, — он не отводит глаз. — Почему нет?

— Однажды ты уже предал. Предал своего господина. Сейчас моя жизнь будет в твоих руках — только ты один на всём свете будешь знать о том, что Иниро который зайдёт в Семью — Керо Асано.

Еще и Кайоши знает, но тот никому не скажет. Даже Нори — я предупредил его, хотя мог бы и не предупреждать — он и без того понимает, как много зависит от того — выживу я или нет. Ни много, ни мало — жизнь Небесного Утёса и всего Альянса зависит от одной мелочи — выживу я или нет.