Нерождённый (СИ)

— Да пошёл ты, — он сбрасывает мою руку со своего плеча.

Разворачиваюсь и иду — нужно найти виверну. Тот самый случай, когда прятал и казалось что место найти легко, но теперь смотришь на бесчисленные развалины и уже начинаешь сомневаться в этом.

При мысли о моё новом доме, о башне Нира по телу проходит тёплая волна.

— Да стой же! — Кайоши обгоняет меня и загораживает путь. — Не уходи!

— Почему? — удивляюсь я.

— Потому что ты единственный кто может спасти клан.

— Ты говоришь про клан которого нет? — уточняю я.

— Есть! Смотри! — он хватает меня за руку и разворачивает. — Видишь — там все… почти все. А через несколько дней прилетит еще один корабль. Сотни людей. Ты их всех бросаешь!

Пробую осторожно отцепить пальцы Кайоши от своей одежды:

— Разве мы не обсудили уже это?

Он сам отпускает меня и отступает в сторону.

— Не могу поверить, — говорит он. — Ты просто уходишь.

— А что я должен делать?

— Воевать!

Вот же идиот.

Наклоняюсь к нему — не орать же на все пустоши:

— Ты готов на войну против клана у которого целая, пусть и маленькая, армия? Нас всего двое осталось здесь — тех, кто может. Двое против всех.

— Двое очень много, — он смотрит мне прямо в глаза. — Тем более если один из этих двоих продал душу демону и получил вторую ступень всего за одну ночь.

Ну да, он не мог не заметить.

К чертям собачьим. Пусть будет что будет.

— Ладно. Я остаюсь. — Стучу его пальцем в грудь. — Ты сделал этот выбор. Ты. И все эти люди там внутри за воротами — их жизнь зависит от твоего выбора.

Я делаю лишь шаг, когда Кайоши ловит меня за рукав.

— Нет. Важно чтобы ты сделал этот выбор, для меня он никогда не стоял. Понимаешь?

Мы так и стоим глядя друг другу в глаза. Я не знаю о чем думает он, а я… я сейчас думаюо Мико которая отказалась уйти со мной. О её любви к семье которая сильнее чем чувства ко мне.

— Ладно, — повторяю я. — Мясорубка так мясорубка. Хорошочто рядом река — потом, когда всё закончится я смогу смыть кровь со своих рук.

И иду к воротам.

* * *

Я называю это волной смерти. Одно движение меча, непрерывное как река, сносит голову первому на моём пути, рассекает горло второму, пробивает грудь третьему иобратным движением раскалывает череп четвёртому. И всё это на ходу, не замедляясь ни на мгновение. Все эти четверо оседают синхронно, слишком поздно поняв что произошло.

Не останавливаясь иду к воротам и там, прямо на мой меч, вылетает пятый. Ну нельзя быть таким неловким!

Он пробует достать мой шигиру из себя, но кровь бьющая фонтаном изо рта мешает. Так и не справившись он сдаётся и ложится на землю.

Перешагиваю, осторожно, чтобы не мешать его агонии.

Двенадцать.

Их осталось двенадцать.

Обступают кругом разглядывая меня как опасного зверя пришедшего из пустошей. Это разумно — если вспомнить о пяти свежих трупах на моём пути.

Их двенадцать, а нас трое — я, нож в левой руке и шигиру в правой. Силы явно неравны. Может выбросить нож — так будет хоть немного честнее?

Да.

Так и правда будет честнее. Швыряю нож в голову одному и увидев что попал мысленно минусую — одиннадцать.

В таких схватках — когда ты один против толпы — самое важное делить врагов на две части. Тех, кто нападает сразу и тех, кто ждёт. Сначала убивать первых и… убивать вторых… но чуть позже.

Простое правило, которое меня еще никогда не подводило. Простое правило которое превращает любой бой в игру. Увлекательную игру.

Первыми на меня бросаются трое. У всех длинные копья и, видимо, именно они и превратили их обладателей в смельчаков. Копья, длинные палки, вилы — это глупое оружие. Каждый кто его использует — идиот, своими руками подписывающий себе смертный приговор. Ускользнуть от тычка пикой легче лёгкого, а от трёх пик сразу… ну чуть сложнее.

Уворачиваюсь от первого удара, использую его силу, забираю пику себе и загоняю её в висок того, кто решил меня проткнуть вторым. Ему это не нравится, но сейчас не вечер учёта пожеланий. Шигиру в моих руках, живущий своей жизнью, обрубает наконечник третьего копья, а расколотое древко направляет в землю, где оно и застревает.

Было трое и с копьями, осталось двое безоружных. Убивать безоружных никакие законы не запрещают и я убиваю их. Убиваю бережно — прикоснувшись к их сердцам шигиру.

Танец смерти. Я начинаю свой танец смерти.

Подхватываю с земли копьё, выбираю новую цель среди девяти окруживших меня и высоком скользящем шаге–прыжке помечаю её засунув копьё в череп сверху. Едва коснувшись земли подхватываю из мёртвых ослабевших пальцев меч и загоняю его в живот стоящему рядом. Загоняю ненадолго, потому что этот простой меч мне еще пригодится. Выдёргиваю его, выпуская струю крови наружу, как истосковавшуюся по свободе птицу из клетки и тут же падаю на землю, под ноги следующей жертве. Падаю, просовываю лезвие меча в пах, снизу и оставляю там. Это подарок, а подарки не принято забирать.

Отталкиваю от себя бьющееся в агонии тело — не хочу утонуть в его крови и встаю…

Шесть.

Их осталось всего шесть.

А седьмой — страх в их глазах.

— Вы можете отступить, — я замираю.

Нет.

Конечно, я не дам им уйти. Это против правил войны.