Нерожденный

Соединение ABDAF рассыпалось: в темноте уцелевшие корабли потеряли друг друга. Ночью следующего дня «Хьюстон» и «Пёрт», двигаясь наугад, наткнулись в бухте Бантен на японские транспорты, которые и были целью разбитой эскадры. Крейсера открыли по ним огонь, но мало что успели сделать – потопив один и повредив два транспорта, оба корабля стали жертвами целой стаи торпед, выпущенных японскими эсминцами. Повреждённый «Эксетер» и сопровождавший его эсминец «Юпитер» («Инкаунтер» вечером то ли налетел на мину, то ли был торпедирован японской подводной лодкой и погиб со всем экипажем) были настигнуты ночью кораблями первой японской группы и потоплены после короткого боя. Американские эсминцы «Эдвардс» и «Олден» добрались до Сурабаи и на следующий день были потоплены там японской авиацией вместе с голландским эсминцем «Эвертсен» и госпитальным кораблём «Оп тен Ноорт»; эсминец «Кортенаер» направился в Австралию и погиб, встретившись с японскими крейсерами «Такао» и «Тёкай» у берегов острова Тимор.

Капитан 1-го ранга Беранже не стал возвращаться в Сурабаю: он догадывался, что его там ждёт. «Ламотт-Пике» и увязавшиеся за ним американские эсминцы «Форд» и «Поуп» взяли курс на пролив Сунда, надеясь выйти из Яванского моря, ставшего слишком опасным, и прорваться в Индийский океан. Идея была хорошей, однако ночью осколок ABDAF был перехвачен на подходе к проливу японским крейсером «Нака» и пятью эсминцами.

Бой был яростным. Обе стороны почти одновременно открыли огонь и выпустили торпеды, только «Ламотт-Пике» сделал это чуть раньше, чем «Нака» – ветераны битвы у Ко-Чанга умели обращаться с торпедным оружием. Древние эсминцы янки, вооружённые 76-мм орудиями, не были серьёзными противниками для мощных японских эсминцев, но приняли на себя часть вражеского огня. «Форд» сразу пошёл на дно, разорванный японской торпедой, а «Поуп», осыпаемый снарядами, продержался на удивление долго – минут пятнадцать. Так он и запомнился капитану Беранже: горящий, зарывающийся носом в море, окружённый со всех сторон белыми всплесками от падающих снарядов. А потом над японским крейсером «Нака» развернулся веер взрыва: две из шести французских 550-мм торпед попали в цель.

Быстрая гибель японского флагмана и густой дым, извергаемый тонущим «Поупом», спасли французский крейсер: избежав вражеских торпед и дав полный ход, «Ламотт-Пике» растворился в ночной темноте.

* * *

…Индийский океан встретил крейсер тяжёлой зыбью. Посоветовавшись с Терро – адмирал чувствовал себя гораздо лучше, бой оказался для него лучше любого лекарства, – Беранже решил следовать на Цейлон: топлива должно было хватить, а повреждения крейсера были незначительными и позволяли выдержать такой переход. Похоронив в море погибших, «Ламотт-Пике» взял курс на Тринкомали, куда благополучно прибыл через пять суток.

Крейсеру, два месяца не выходившему из боёв, требовался срочный ремонт. Беранже простоял на Цейлоне до конца марта, и ушёл из Тринкомали буквально накануне налёта авианосной авиации Нагумо. Японцы потопили в гавани стоявшие там голландский крейсер «Суматра», австралийский эсминец «Вампир» и несколько других кораблей и судов, однако французский лёгкий крейсер «Ламотт-Пике» ускользнул, добавив ещё один порт к длинному списку портов, которые он покидал, спасаясь от загребущих лап жёлтого дракона.

Первоначально Терро и Беранже намеревались направиться на Мадагаскар, но потом передумали. Колониальная администрация острова осталась верной правительству Виши, и «мятежный» крейсер, сражавшийся на стороне союзников против Японии, считался бы там «кораблём предателей». «Ламотт-Пике» взял курс на Александрию – англичане пропустили его через Суэцкий канал.

В Александрии крейсер-бродяга присоединился к французской эскадре вице-адмирала Годфруа, находившейся под контролем англичан и в итоге перешедшей на сторону де Голля. И в Александрии же командир «Ламотт-Пике» узнал о том, что немецкие войска заняли всю Францию и вошли в Тулон. Это известие сильно встревожило Беранже: в Тулоне жила его супруга Жанет, и Режи опасался за её судьбу – статус англичанки по национальности и жены французского морского офицера (особенно после того, как в Тулоне французскими моряками был затоплен флот Франции) не гарантировал ей спокойную жизнь в условиях германской оккупации.