Неру

В шестнадцать часов священник передал факел младшему сыну Ганди, Девандасу, и тот зажег погребальный костер...

Сегодня на этом месте, именуемом «Раджгхат», воздвигнут мемориал Ганди. Здесь всегда много людей, приходящих из разных концов Индии. Они усыпают каменную плиту лепестками цветов и, сложив ладони перед собой, низко кланяются праху одного из основателей свободной Индии.

Еще за шесть лет до своей смерти Махатма Ганди на Всеиндийском комитете Конгресса назвал Неру своим единственным политическим преемником, отклонив при этом всякие сомнения в руководстве ИНК насчет того, что он и Неру объясняются на разных политических языках. «Язык, — твердо ответил тогда Ганди, — не препятствие к единению сердец. Я знаю, что, когда меня не станет, он будет говорить моим языком».

Тем не менее правые нередко отводили Пателю второе после Ганди место в конгрессистской иерархии. Патель открыто противопоставлял себя премьер-министру, а в последнее время перестал считаться даже с мнением Ганди.

Но выстрелы 30 января обернулись против Пателя. Некоторые видные конгрессисты возлагали на него, как на министра внутренних дел, ответственность за случившееся и требовали объяснения, почему он не принял надлежащих мер по охране жизни Ганди.

Патель негодовал:

— Враги Конгресса стремятся расколоть партию, выдвигая против меня подобные обвинения.

Неру многое не нравилось в Пателе: вызывающе-пренебрежительное отношение к интеллигенции, язвительные насмешки в адрес конгрессистов, придерживающихся социалистических убеждений, неоправданно жестокое отношение к коммунистам. Однако Неру не относился к тем политикам, у которых личная неприязнь к тому или иному человеку делала невозможной работу с ними. Он ценил в Пателе организаторские способности и не сомневался в его преданности идее борьбы за самостоятельную, сильную Индию.

Как-то, вскоре после смерти Ганди, американский журналист спросил Неру, правильно ли было бы представлять его и Пателя как «политических дуэлянтов» и зависит ли будущее страны от того, кто из них победит?

— Мы резко расходимся в деталях по конкретным вопросам нашей деятельности и часто оказываемся на разных полюсах, — откровенно ответил премьер. — Странно, но память о Ганди все же удерживает нас вместе.

Но не стало Ганди, и что-то разладилось в, казалось бы, до этого успешной карьере Пателя. Острые переживания политических и личных неудач в конечном счете ослабили незаурядную энергию и сломили волю Пателя: в марте 1948 года с ним случился сердечный удар.

Однажды, уже оправившись после продолжительной болезни, он на одном из митингов наблюдал, с каким энтузиазмом огромные массы крестьян приветствовали появление Неру и не обращали внимания на него, Пателя.

— Мне никогда не повернуть их к себе, — сокрушенно признался Патель одному из присутствующих. — Они пришли сюда, чтобы увидеть Джавахарлала.

Насильственная смерть Ганди была невосполнимой утратой для всей нации. Опираясь на поддержку Ганди, заботившегося об интересах всего народа, а не только о его избранных сословиях, Неру было легче преодолевать участившиеся за последнее время внутрипартийные кризисы и проводить через Конгресс и правительство важные политические решения.

В эти скорбные дни Неру заметно изменился даже внешне: на его осунувшемся лице углубились морщины, взгляд стал строже... Он много размышляет о создавшейся в связи со смертью Махатмы политической обстановке и думает, как мало людей обладает таким даром проникновения в духовную сущность своего народа, каким обладал Ганди, и как немногим выпадает такое счастье -

Мир узреть в одной песчинке,

Небо — в полевом цветке,
Вечность в час вместить единый,
Бесконечность сжать в руке.

«Совершенно верно, что Ганди, действуя в плоскости националистического движения, не думал терминами конфликта классов и пытался улаживать их разногласия. Но деятельность, которой он предавался и которой он обучал народ, — приходит к выводу Неру, — неизбежно подняла в огромной степени сознание масс и придала социальным проблемам первостепенное значение. А его настойчивое стремление повысить уровень масс там, где необходимо, за счет интересов привилегированных дало национальному движению сильную ориентацию в пользу народа».

Неру убежден, что сторонники социалистических и демократических преобразований должны непременно опереться на огромный опыт работы Ганди с массами и вместе с его последователями составить мощную силу в борьбе за укрепление государственной независимости Индии, демократию и мир. Об этом же говорится и в резолюции состоявшегося в феврале 1948 года второго съезда Компартии Индии, резко осудившего убийство Махатмы Ганди.