Нерушимые истины

«[Но] приблизительно после пятнадцати минут я заметил, что, хотя он и выглядел отлично, даже смеялся и шутил, когда говорил, когда он остановился и позволил говорить переводчику, его лицо изменило цвет и он слегка согнулся и закрыл глаза, чтобы концентрироваться на своих мантрах, перебирая чётки гораздо быстрее, чем обычно. После того как несколько минут прошли, я наклонился и спросил у него, все ли в порядке.

«Ну, — ответил он спокойно, — у меня сердечный приступ». В тот момент переводчик закончил говорить, и Ринпоче снова выпрямился и продолжал беседу, как если бы все было в порядке. Когда он снова сделал паузу, чтобы позволить переводчику говорить, я наклонился к нему и спросил: «Господи, разве мы не должны остановить обучение немедленно?» Он проникновенно посмотрел на меня. «Как хотите, мы можем либо продолжать сейчас, либо закончить в другое время». Я быстро попросил переводчика остановиться и попросил всех выйти из комнаты. Ринпоче переместился на свою кровать и сидел в медитации, прибежали несколько из его монахов и начали петь ему низким, глубоким тоном. Тем вечером он сидел в медитации без движения. На следующий день я посетил его дом. Ему было ещё не настолько хорошо, чтобы он мог принять меня, но он послал мне сообщение. «Ринпоче просит, чтобы вы помнили его обучение», — передал мне его помощник.

Той же ночью лама, сидя в медитации, перестал дышать. Его сердце остановилось, и организм перестал функционировать, хотя полные признаки смерти не проявлялись. Это — практика тукдам (tukdam), когда йог уходит к сердцу в смертельной медитации. Он сидел так в течение трёх дней без проявлений признаков смерти. Затем его голова упала на сторону, и смертельный процесс завершился. Такова смерть выполненного йога»{Глен Муллин. «Death and Dying». С. 101 — 103.}.

Таким образом, даже собственный уход Ринпоче представил как подарок другим. Его последний акт состоял в том, чтобы предложить свою смерть как глубокое обучение Муллину и его друзьям. Можно только вообразить всю глубину мотивации бодхисатвы, которая позволила бы человеку в последние моменты своей жизни думать так самоотверженно о других и желать им помочь.

Сакьонг Мипхам Ринпоче говорит, что эти обучения очень важны, потому что они сообщают нам, что именно мотивация человека, а не традиции, которым человек следует, определяет результат практики. Человек может быть занят в наиболее продвинутых практиках ваджраяны, которые может предложить традиция, но, как уже было показано, если выполнять их с корыстным побуждением, то дело будет обстоять так, как если бы человек не занимался дхармой вообще. Если практиковать ваджраяну с мотивацией хинаяны, чтобы удалить собственное страдание, то человек получит не больше чем результат хинаяны. Наоборот, человек может натирать пол или заниматься бизнесом, и если его фундаментальная мотивация — это сострадание к другим, то результат может быть больше — не менее чем само состояние будды.

БОДХИЧИТТА