Нерушимые связи

В ту секунду, когда в ней проснулся темный дар и я узнал, что все это время она обманывала меня, носила артефакт, скрывающий ее демоническую сущность, я возненавидел ее. И надо признаться, тогда я на самом деле желал ей смерти. Но это было не совсем мое желание, за меня так решила королевская магия. Сила затмила сознание и навязала одну цель: избавиться от связи с демоном любой ценой. Я попытался убить ее, но у истинных при установлении связи вырабатывается иммунитет к силам друг друга, я не мог магически навредить ей… И тогда магия подтолкнула меня к единственному выходу из данной ситуации: я должен был разорвать ту нить, что связывала нас. При этом королевской магии было все равно, что я сам, скорее всего, умру, моя жизнь оборвется, как только связь истинных будет уничтожена. У моей силы были другие приоритеты, она стремилась защитить себя от воздействия темного дара, и моя жизнь для нее была такой же разменной монетой, как и жизнь моей истинной демонессы. В тот момент я сам уже ничего не решал… Я находился во власти королевской магии…

Я помню, как огненная волна прошла по моему телу, разрывая в клочья связь истинных. От нестерпимой боли мое сознание уплывало в темноту, я умирал в буквальном смысле этого слова, но ни капли не жалел о содеянном. Даже в ту секунду моим сознанием и телом управляла королевская магия, которая изо всех сил стремилась защитить свою чистоту и не позволить осквернить себя темным даром. Она даже не пыталась спасти меня от верной смерти, а лишь стремилась исполнить свое древнее предназначение: не допустить возникновение пары между потомком правящей династии Велании с демоном. До смерти оставалось всего ничего, я уже чувствовал ее леденящее дыхание, когда мне на помощь пришла… истинная магия. Эвелина успела, пока еще между нами существовала нерушимая связь, исцелить меня своим даром. Она окутала меня своей уникальной силой, и только это и спасло меня от неминуемой смерти…

Ее магия исцелила мое тело, и когда я очнулся, то увидел Энджелла, держащего на руках Лину. Она была такой же как раньше, не демоном во второй ипостаси, а девушкой, которую я когда-то полюбил. Только для меня любви больше не существовало, я не понимал значения этого слова. Я ничего не испытывал. Внутри была лишь пустота, и только взглянув на окровавленную Лину, внутри всколыхнулось одно чувство. Ненависть.

Я ненавидел эту демонессу, и эта ненависть застилала мне глаза. Но когда сознание прояснилось, и я понял, что Лина вся в крови и умирает, в душе что-то надломилось…

Да, я пришел в Харом, чтобы спасти ее, но сам не могу понять, зачем это сделал. Зачем я две недели пытался вытащить ее из тьмы? Знаю только, что не мог позволить ей умереть. Что-то внутри меня не могло смириться, что она уйдет навсегда. Принять ее смерть выше моих сил. Когда моя душа отрывалась от тела и искала Лину, чтобы вернуть ее, я был намного счастливее, чем когда возвращался обратно. Там я сполна ощущал, что значит любить… Отчасти из-за этого я и помогал демонам в их ритуале, хотел снова почувствовать, что такое любовь, она неведомой силой притягивала меня.

Но сейчас это все стало неважным. Девушка жива, прекрасно себя чувствует, и мне до этой любви нет никакого дела. Стремлений испытать это чувство снова больше не было, как будто все эти две недели спасал Лину вовсе не я, а кто-то даже не похожий на меня.

Да, вместе с остальными чувствами я утратил способность любить, но меня это совершенно не тревожило. Кому вообще нужны все эти чувства? Зачем мне любить эту неуравновешенную психичку-демонессу?

Я зашел к себе в комнату и закрыл дверь. Видеть никого не хотелось. Я выполнил то, зачем прибыл в Подземное царство. Эвелина жива, и если не смотреть на ее ауру, то даже здорова. Я вернул ей долг. Она спасла меня целительным даром, я вытащил ее из небытия. Мы квиты.

Завтра вернусь в Империю, на радость отцу, который уже две недели не находит себе места, ожидая, когда Харом объявит нам войну. Когда император узнал, что из-за меня принцесса Тьмы оказалась на грани смерти, он не на шутку испугался. Война с Подземным царством не входила в его планы. Но самое возмутительное, отец знал, кто такая Эвелина! Ему рассказал Дейвид на следующий день, после объявления помолвки и того злосчастного бала! Они оба знали и ничего мне не сказали!