Нерушимый 6

Бээровец оставил меня в покое, а я подумал о том, что, похоже, он не в курсе того, что перед ним агент. Ну а что, логично проверять парней прямо здесь, так сказать, в процессе вербовки, а не на месте. И на чемпионате мира к командам приставят по бээровцу, потому что спортсмены — цель номер один для вражеских спецслужб, причем работу они начнут задолго до вербовки и на территории СССР.

Мои познания о работе агентов ограничивались прочитанным в прошлой жизни: они собирают компромат на кандидата или его близких, а потом угрожают его обнародовать. Этот товарищеский матч прошел можно сказать спонтанно, и не было времени подготовиться, а до чемпионата больше года.

— Вот уроды, — возмутился Исаматов. — Сами ж играли нечестно, еще и быкуют! Максим Романович, а можно их как-то наказать?

Марокко сказал:

— Если бы мы проиграли, был бы смысл бодаться, но нам завтра домой, весь мир и так все видел. И нечестное судейство на предыдущих играх, и то, что было сделано сегодня. Англичанам с шотландцами за это отвечать и краснеть, не нам.

Тренер остановил взгляд на мне, как раз когда я протирал глаза.

— Саша, ты держался как настоящий боец. Спасибо от нас всех. И от всех болельщиков Советского Союза, которые смотрели трансляцию.

От неожиданности я аж онемел. И совсем обалдел, когда Денисов захлопал в ладоши, и к нему присоединились остальные, даже Полозенков аплодировал, правда, делал это неохотно. Я сосредоточился на Марокко: убедившись в том, что я и правда талантлив, он очень хотел такого вратаря в команду.

— Пятьсот тысяч! — сверкая глазами, воскликнул Антон Бако, наконец переставший на меня злиться. — Я богат! Мы все богаты!

— Я куплю «Волгу-кросс-спорт», — мечтательно закатил глаза Кокорин.

— А я — квартиру, — улыбнулся Антон. — И женюсь!

Марокко погрозил пальцем Кокорину:

— Не будет тебе этой машины, ты ж убьешься к чертям! И как без тебя команда?

— Имею право! Я заработал! — уперся Кокоша.

— Купишь — на скамейку сядешь. Вот пойдешь на пенсию, тогда покупай хоть виселицу.

Пока они пререкались я думал о том, какой праздник сейчас в Михайловске. Наверное, как когда наши выиграли у Испании, пусть тогда и говорили, что этот матч — договорняк.

Когда все переоделись, Марокко велел идти организованной толпой, от стаи не отбиваться — во избежание неприятностей. Выйдя в коридор, я услышал приглушенный вой сирен и вопли разгневанных болельщиков. Это ж позор: врагу дома, на родине футбола, продуть, да вопреки всем их стараниям!

Сейчас бы напустить на них полицейских-болельщиков «Селтика», те выполняли бы свои обязанности с радостью.

По пути в номер я вертел головой, надеясь увидеть Энн, но ее нигде не было. И правда, что она тут забыла, функция-то ее выполнена, она меня завербовала.

— Ну блин, говорят, в Шотландии виски крутой! — канючил Кокорин, шагающий позади. — Максим Романович, неужели мы не заслужили? Может, пацана этого, Акселя, заслать за горючим?

— Да, мы заслужили, — поддержал его Полозенков. — Я бы домой взял пару бутылок, на подарки.

Уже в коридоре гостиницы, прежде чем динамовцы разошлись, Марокко собрал нас и объявил:

— Внимание! Признаю, вы заслужили, чтобы расслабиться…

Его голос утонул в многоголосом вопле радости. Тренер подождал, пока все успокоятся, и продолжил:

— Виски вам будет, но немного. Подарочные бутылки останутся у меня. В одиннадцать отбой. Все, кто берет на подарки — сдавайте деньги под запись.

— Отбой — в двенадцать! — принялся торговаться Угнич, но Марокко зыркнул на него так, что он замолчал.

— Двадцать три ноль-ноль. Точка. Нас будут встречать, как героев: и в аэропорту и, подозреваю, на стадионе. Пресс-конференция тоже состоится, боюсь, что и не одна. И на телевидении придется выступить, нужно быть свежими и полными сил.

В итоге еду нам разносили по номерам вместе с горячительным.

Меня наконец-то приняли в команду, и, подкрепившись и заправившись, мы с Антохой отправились по номерам: посетили денисовцев, затем — кокоринцев. Я не пил, а вот Антон медленно, но верно надирался, как и все остальные.

Марокко носился взбудораженной наседкой, контролировал, чтобы процесс не вышел из-под контроля, а я думал, как же здорово, что у нас в «Титане» сухой закон!

И вообще, загостились мы, хочется домой. Особой разницы в уровне жизни я не заметил, а ощущение, что я здесь чужой, было неприятным.

Как там наши? Как Микроб, научился ли пользоваться внутренним огнем? А Лев Витаутович пришел ли в норму? Но главное, сдержат ли обещание бээровцы, отпустят ли меня в «Титан»? Стоило подумать об этом, и настроение портилось. А вдруг нет? Вдруг по требованию руководства пропишут меня в «Динамо» основательно? Да, в этой команде оказалось не так ужасно, как думалось поначалу, меня приняли в коллектив, удалось добиться признания, но все равно это не мой проект, мое место в «Титане».