Нерв (Стихи)

Сегодня не слышно биенья сердец.
Оно для аллей и беседок.
Я падаю, грудью хватая свинец,
Подумать успев напоследок:

"На этот раз мне не вернуться.
Я ухожу - придет другой.
Мы не успели, не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой".

Именно так и продолжается жизнь, продолжается общая судьба и общее дело людей. Имено так и переходят от родителей к детям самые значительные, самые высокие понятия... У Владимира Высоцкого есть песни, которые чем-то похожи на роли. Роли из никем не поставленных и - более того никем еще не написанных пьес. Пьесы с такими ролями, конечно, могли бы быть написаны, могли бы появиться на сцене. Пусть не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра. Но дело в том, что ждать до завтра Высоцкий не хотел. Он хотел играть эти роли сегодня, сейчас, немедленно! И поэтому сочинял их сам, сам был режиссером и исполнителем. Он торопился, примеряя на себе одежды, характеры и судьбы других людей - смешных и серьезных, практичных и бесшабашных, реальных и выдуманных. Он влезал в их заботы, проблемы, профессии и жизненные принципы, демонстрировал их способ мыслить манеру говорить. Он импровизировал, увлекался, преувеличивал, был дерзок и насмешлив, дразнил и разоблачал, одобрял и поддерживал. И причем все это он делал так талантливо, так убедительно, что иные слушатели даже путали его с теми персонажами, которых он изображал в своих песнях. Путали и - восторгались. Путали и - недоумевали. А Высоцкий вроде бы и не обращал на это никакого внимания. Он снова и снова выходил на сцену, продолжая сочинять и петь свои - всегда неожиданные, разноплановые, злобные - "песни - роли". И в общем-то это уже были не роли, а скорее, - целые пьесы со своими неповторимыми характерами, непридуманными конфликтами, точно выстроенным сюжетом. Исполняя их, Высоцкий мог быть таким грохочущим, таким штормовым. И бушующим, что людям, сидящим в зале, приходилось, будто от сильного ветра, закрывать глаза и втягивать головы в плечи. И казалось: еще секунда - и рухнет потолок, и взорвутся динамики, не выдержав напряжения, а сам Высоцкий упадет, задохнется, умрет прямо на сцене... Казалось: на таком нервном накале невозможно петь, нельзя дышать! А он пел. Он дышал. Зато следующая его песня могла быть потрясающе тихой. И от этого она еще больше западала в душу. Высоцкий только что казался пульсирующим сгустком нервов, вдруг становится воплощением возвышенного спокойствия, становился человеком, постигшим все тайны бытия. И каждое слово звучало по-особому трепетно:

Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу - и, значит, я люблю!
Я люблю - и, значит, я живу!