Нервных просят утопиться

– Кастрюлю! – перекривилась Аллочка, подхватила кота Матвея на руки и принялась ему жаловаться: – Матюша, вот ты послушай меня… не ворочай мордой… Я тут работаю, работаю, а она только о своем Севочке печется, еще посудой швыряться надумала…

Гутя не выдержала. Ее нервы уже столько дней были на пределе, сердце так стонало от разлуки с любимым несчастным Рожкиным, а Аллочка просто издевается! Гутя аккуратно саданула об пол стеклянной вазочкой и закатила небольшую истерику:

– Да! О Севочке! Потому что это мужчина моей мечты! И мы с ним были почти в загсе. Я с ним собиралась прожить долгую и счастливую жизнь и состариться вместе, в один день!

– А он хочет, чтобы ты без него состарилась! На кой черт ему такая злющая старуха! Вон он – удрал и даже не позвонил ни разу!

Аллочка наконец-то сказала то, что давно хотела выразить, да только подходящего случая не подворачивалось. Но Гутя ничего слушать не желала. Только она видела, какими глазами на нее смотрел Сева, только она слышала, как он шептал: «Гу-у-утя», только за ее жизнь он переживал, рискуя своим здоровьем! А позвонил…

– Он позвонил! У нас почти каждый вечер кто-то звонит и тяжело дышит в трубку! – доказывала Гутиэра.

– Это сосед-астматик, с первого этажа, все никак не знает, как у тебя десятку занять! А ты только и слушаешь эти вздохи! А я, между прочим, не дремлю!

Аллочка сурово повысила голос, и вся истерика сестры немедленно угасла.

– Я работаю! Вот где, скажи, сейчас Лось?

– В лесу… – растерялась Гутя. – А, ты родственника имеешь в виду? Так он побежал куда-то собираться, я же говорила.

– Куда-то! – фыркнула Аллочка. – Он не куда-то побежал, а покупать билет в русскую Швейцарию, то бишь к нам в деревню.

Гутя звучно щелкнула челюстью.

– За… чем?

– А чтобы тут под ногами не мешаться, – простенько объяснила Алла. – Я ему утречком телеграммку написала, собственноручно, на вон том бланке, от квартплаты, что, дескать, прекрасная юная особа, натуральной молодости, хочет провести с ним приятное лето вдалеке от городских потрясений. Незабываемые ощущения на сеновале гарантируются.

– Господи! Так там же последняя юная особь только в шестидесятые годы была!

– А тетка Галя? Ну и что же, что ей под пятьдесят, но как выглядит! И потом, наша маменька Карпа из рук не выпустит, пока я замуж не выйду. Между прочим, могла бы и похвалить, – надулась Аллочка.

– Ты надо мной издеваешься, да? – снова закипала Гутя. – Сама бросила пост, а я хвали ее! Ну и пусть бы этот Роман к тебе приставал! А ты бы – хи-хи-хи, а сама бы по сторонам глазами – шныр, шныр!

Аллочка вмиг посерьезнела и тяжело вздохнула.

– «Шныр-шныр глазами», эдак и до косоглазия недалеко. Я ушами работала. Подслушала интересный разговор. Звонила нашему красавцу какая-то Ева Петровна. Я не слышала, что она ему говорила, а наш деятель отвечает: «Я все знаю, все помню. Ваши документы получил, рекомендации вам свои отправил, так что дышите ровно. Вы хотите, чтобы ваш муж погиб в автокатастрофе? Послезавтра я его засуну под машину, и он там скончается. А вы мне до тех пор не звоните, не расслабляйте».

– Врешь? – выдохнула Гутя. – Аллочка, если хоть каплю наврала…

Сестра горестно помотала головой.

– Не-а. Ни капли. Я изловчилась и даже номер телефона ее вызнала, вот. – Аллочка достала из необъятного лифчика тетрадный лист.

– Ни фига себе! Ну ты… Сыщица! – задохнулась от восторга Гутя. – Значит, Ева Петровна. Интересно, чем же наш Ромочка занимается? Неужели киллер? Вот почему он все время дома, и клиенты у него, и командировки, и работа с моргом связана…

– Надо его поймать, – хлопнула ладошкой о стол Аллочка. Кот Матвей при этом испуганно мяукнул и кинулся под диван. – Давай к нему заявимся, доской по головушке, и все дела. Сдадим в милицию, а они уже умеют с киллерами общаться.

Аллочку тянуло к активным действиям. К тому же хотелось, чтобы ее сыскными способностями восхищалась не только сестра, но и общественность. И ведь еще могут в газету написать! Но Гутя помотала головой.

– Не пойдет. Притащим его, и что? Расскажем, что ты его телефонный разговор подслушала? А он скажет, что детектив смотрел. Его выпустят, а тебя… Аллочка, он тебя потом прикончит, я почему-то так думаю.

Аллочка заерзала на кресле – кончаться не хотелось. Но и упускать такого матерого преступника было нельзя. Просто немыслимо было его вот так взять и отпустить, чтобы он благополучно устроил кому-то автокатастрофу.

– Гутя! Ну придумывай же что-нибудь!