Нервы на пределе

Неожиданное появление Маринки, да еще с безобразным пожеланием тут же пожрать, истребили все мои покаянные настроения, и, увидев свою подругу живой и здоровой, я мгновенно напряглась и решила ей высказать все и сразу, наплевав на свой грандиозный опыт руководителя:

— В конце концов, когда закончатся все эти штучки, твою мать?! Ты что, не могла позвонить?! Все уже на уши встали! — я выпалила все это на одном дыхании, не особо заботясь о произведенной реакции.

По крайней мере, если честно, то я имела все законные права поорать — переживала все-таки.

Остановившись для дозаправки дыхания — без него крик и не в крик вовсе, — я снова открыла рот, и тут Маринка почему-то всхлипнула и заплакала, некрасиво кривя губы.

— Господи! — сразу же перепугалась я. — Да что же случилось-то? Не молчи!

Маринка пожала плечами и закачала головой.

— А почему тогда плачешь? — прищурилась я. — Только не ври, что меня испугалась.

Маринка шмыгнула носом, а я только вздохнула и поплелась обратно в кухню, однако тщательно прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора.

Я уже по собственному опыту прекрасно знала: чем меньше у Маринки спрашиваешь, тем больше она рассказывает.

Вот такая она у нас, парадоксальная.

Я снова залила чайник водой, и тут Маринка, появившись в кухне, села на табурет и начала дрожащими пальцами доставать из моей пачки сигарету.

Посмотрев на нее, я поняла, что, похоже, дело одной несчастной любовью не обошлось, случилось что-то и похуже.

И, к сожалению, я не ошиблась.

— Оля, — одними губами проговорила Маринка, — у меня проблемы.

— Проблемы есть у всех, — с ходу ударилась я в философию, щелкнула кнопкой чайника, села за стол напротив Маринки и приготовилась развесить уши.

Приближалось излияние, как я заметила, а у Маринки это всегда не на пять минут.

— Если ты просыпаешься и у тебя нет проблем, значит, ты уже умерла, — со вздохом закончила я свою умную мысль, но Маринка даже не улыбнулась.

— Оля, ты не поняла, — так же тихо продолжила Маринка, — ты не поняла, я совсем влипла. Все! Теперь меня убьют… или посадят…

— Что!? — воскликнула я, но несерьезное отношение к вечным Маринкиным загонам и тут не отпустило меня.

Я не сдержалась, с озабоченным видом поинтересовавшись:

— Тебя убьют, говоришь? Из рогатки? Или заставят обожраться пирожными? Кошмар! Ужас!

Однако мой ненавязчивый юмор произвел на Маринку совсем не то впечатление, на которое я рассчитывала. Маринка не надулась и не насупилась, а рухнула на пол, словно ей на табурете было неудобно сидеть, закатила глазки и разревелась в полный голос, продолжая бормотать, что ее убьют, ей теперь не жить и бежать от убийц некуда.

Я почему-то моментально ударилась в панику: слишком уж сильно на меня подействовали эти крики.

Таких фокусов я никак не ожидала. Умеет Маринка продемонстрировать что-то свеженькое и неожиданное в самый неудачный момент.

— Ты что, рехнулась, милая моя? — догадалась я, поднимая ее с пола. — Хватит рассиживаться на полу, я его еще не подмела. Давай рассказывай все не торопясь, медленно и подробно. А не так, как ты любишь, все вверх тормашками и начиная с середины.

— Сварю кофе, — всхлипнула Маринка и не удержалась, чтобы подло не укусить меня: — Ты же все равно не умеешь…

Я только фыркнула, но промолчала. Если Маринка изволит так плоско шутить, значит, не все еще потеряно в ее непутевой жизни.

Готовя кофе, Маринка перестала всхлипывать и смогла наконец нормально говорить.

— В субботу ко мне домой прибежал, — тихим голосом начала она свое повествование, — можно сказать, даже примчался, Виталик…

— А кто это? — об этом моменте Маринкиной жизни я была совершенно не наслышана и, естественно, захотела подробностей.

— Виталик — мой друг, — Мaринка произнесла это таким тоном, будто я не знала названия родного города, и продолжала: — Он бизнесмен, у него магазин и еще что-то. Ты его еще не знаешь? Ну, короче, был очень напуган и сказал, что мне срочно надо уехать.

— В отпуск? — догадалась я. — В очередной, значит, отпуск на Канарские островки? Я очень-очень рада за тебя, подруга!

— Да ну тебя, — отмахнулась Маринка, — прекрати шутить, все гораздо серьезнее! Но я сказала ему, кстати говоря, то же самое. Ну, в смысле, тоже пошутила. Он меня даже слушать не стал, только и говорил, что я должна исчезнуть на несколько дней. Он, кстати, обещал тебе позвонить. Я ему даже твой адрес дала, на всякий случай.

— Но ко мне никто не приходил, — перебила я ее, — и не звонил. А сегодня я некоторым образом даже собралась смотреть криминальную хронику. Не догадываешься, почему?

Маринка промолчала, очевидно, напрягаясь и догадываясь, зачем это понадобилось мне смотреть такие специфические передачи.

— Так почему ты должна была уехать? — подтолкнула я ее к продолжению рассказа.

— На Виталика начались какие-то наезды, и, похоже, довольно серьезные. Он сказал, что начал бояться за меня. Ты же знаешь, что женщины — это слабое звено в жизни мужчины, — немного высокомерно произнесла Маринка и стрельнула на меня глазками.

Она, похоже, начала приходить в себя и поэтому заговорила высоким штилем: