Несбывшаяся Россия

Кафедра митрополита появилась в Киеве только около 1037 года. Справедливости ради — в Скандинавии тоже проходил большой период времени между формальным принятием христианства и созданием Церкви как общественного института. В Швеции король Олаф крестился в 1008 году, а Церковь создана в Схенингене в 1248-м. В Норвегии христианство введено Олафом Святым (1015–1024), а Церковь оформилась только в середине XII века.

А уровень общей культуры и образования рукоположенных крайне низок. Может, рукоположение и добавляет им святости, но уж образованности вполне определенно не прибавляет. Большинству русских священников самим нужен «ликбез».

СТРАНА ДВУХ ВЕР

Эти века неопределенности вели к тому, что даже не язычество постепенно проникало в христианство… Скорее наоборот — это христианство медленно проникало в язычество.

Какое-то время, и немалое, язычество и жило себе параллельно с христианством.

Обилие земли, существование славянского востока очень помогало сохранять языческую дикость. Крестился только тот, кто хотел. Кто не хотел, мог выбирать — жить ли ему в густонаселенных местах, в городах, в долинах больших рек — там-то креститься придется. Или не креститься и уйти в менее населенные лесные места, где язычника не достанет никакая княжеская или церковная власть. А в случае бедствий, какой-то общей неприятности можно и вылезти из лесных дебрей, попугать недавних язычников, что все их беды — от забвения «правильных» богов. Провести, говоря современным языком, свою пропаганду.

Весь XI и XII века на Руси вспыхивали восстания язычников. Стоило начаться голоду, войне или эпидемии, всем тут же становилось ясно: это христианство виновато! Племенные боги гневаются, что их забывают, не почитают, не дают жертв.

В конце XI века, уже через сто лет после крещения, в Новгороде появился некий волхв и стал высказываться в этом духе. Мол, от христианства голод и всевозможные заболевания. Огромная толпа народа собралась вокруг волхва и слушала его вполне серьезно. Только дружинники и кучка горожан окружили князя Глеба Святославича. Никакие доводы словесные на волхва и его свиту не действовали.

Тогда князь поступил радикально: спрятал под одежду топор и подошел к волхву.

— Вот ты вещаешь о том, что ждет нас всех, и нескоро… — спросил князь. — А скажи — что будет с тобой самим сегодня?

— Великие дела совершу! — высказался умный волхв.

Молодец волхв! Не сказал, какие именно великие дела, — и тем самым дал себе возможность творить что угодно, а задним числом наименовать эти поступки великими делами. И говорить — вот, мои предсказания сбываются!

Но и князь оказался не лыком шит. Достал он из-под плаща топор и одним ударом развалил голову язычнику. Тот и пикнуть не успел. Народ, с одной стороны, понял намерения князя и разбежался: а ну как князь этим волхвом не ограничится? А с другой стороны, понял народ, что никакой он не святой, этот волхв. Собственной судьбы на считаные минуты вперед не видит, а туда же — вещает от имени вечности и на поколения вперед.

Еще в XIII–XIV веках в городах могли проявляться самые натуральные «волхвы» — то есть языческие жрецы, а православные вели с ними нешуточные баталии. Не всегда только словесные.

В летописях XI века утверждалось, что многие в деревнях приносят жертвы «бесам» — то есть языческим богам, жертвуют болотам и колодцам, молятся по языческой обрядности «под овином, или в роще, или у воды».[15]

По словам летописца, в начале XII века языческие обряды «творят вятичи и ныне».

Ростовскую землю окрестили во второй половине XI века усилиями епископов Леонтия и Исайи. Примерно в это же время окрещен и полуфинский Муром. Но это опять же — крещение городского населения.

В середине XII века монах Печерского монастыря Кукша был убит в земле вятичей — как миссионер, за проповедь христианства.

На Белом озере посланный из Киева Ян Вышатич в XI веке пришел с «попином» и с «отроками», то есть с младшей дружиной, с христианами. А все смерды в этой местности были язычниками и проповедей слушать не желали.

Финно-угорские племена на севере и северо-востоке Руси — сплошь язычники, по крайней мере до середины XIV века. Проповедников христианства они в лучшем случае прогоняли, а случалось — и убивали.

Время исчезновения язычества можно определить довольно точно: язычники кладут в погребения вещи, необходимые покойнику в ином мире. Этот «иной мир» язычника существенно не отличается от «этого» мира. Христиане верят, что в мире ином вещи покойнику не нужны, и их с ним не кладут.

Не кладут и сопроводительную пищу — корчаги с кашей, сосуды с водой и молоком, куски разрубленных туш. Христиане не кормят покойника, не дают ему пищу на время похода в иной мир.

Естественно, христиане не сжигают трупы. Наоборот, для них важно, чтобы труп сохранялся полностью, лежа на спине и головой на запад. Мессия придет с востока, там вострубит труба… И мертвые встанут, сразу лицом к Мессии.