Несбывшиеся надежды

-В порядке?! – закричал Арес. – Да ты хоть представляешь, сколько ты не выходил на связь?! Шесть часов! Целых шесть часов мы понятия не имели о том, что тут происходит. Стоило только мне тебя покинуть, чтобы ты отдохнул, как тут же погас свет в кабинете, двери закрылись и включилась полная блокировка. Ты понимаешь? Пол-на-я! Даже Амина не могла к тебе пробиться, хотя её хранилище расположено в каюте капитана. А как там себя Таниз чувствует? Что она пережила? Ты о ней подумал? Ты обо всех нас подумал? Мальчишка. Сопляк безответственный.

-Так! – прервал я этот словесный понос. – Ша, медуза. Останови фонтан. Я и сам до конца не понял, что только что произошло. Сколько прошло времени с тех пор, как ты меня оставил одного? – спросил я замолчавшего Ареса.

-Между тем, как я тебя покинул и пропала связь с капитанской каютой, прошло две целых, тридцать шесть сотых секунды. Твой симбиот только и успел, что сообщить о твоём тяжёлом состоянии. – отрапортовал Арес. – А после этого, шесть часов и три с половиной минуты мы пытались восстановить связь и проникнуть в каюту капитана. Что случилось, капитан?

-Да вот, приключилась со мной одна история. Рассказывать долго, да и история такая, что и поверить в неё невозможно. А для начала, смотрите сами.

Я отдал мысленную команду комбинезону, и мои импровизированные очки разделились на переносице, и стекли на затылок, открыв мои глаза. Перед этим, я закрыл свои глаза, и так и стоял, набираясь храбрости для того, чтобы показать их пусть и разумным, но всё же искинам. Пусть они и самые верные и преданные мои друзья, но всё равно, мне было немного страшно. Да какой там «немного», мне было страшно до дрожи в коленках. Жутко до одури. Блин, и что мне делать? А ведь я уже сказал, чтобы они смотрели на мои глаза. Меня захлестнула целая волна различных чувств. В ней было всё, от нерешительности до сильного страха, от желания похвастаться чем-то необычным до ожидания чего-то неприятного. Ведь в душе я, да что там один я, все в душе остаются детьми, радующимися чему-то новому, такому, чем можно похвастаться перед всеми. Тем более тогда, когда рано или поздно все обо всём всё равно узнают.

Набравшись смелости, я произнёс:

-Всё равно, шило в мешке не утаишь. Вы первые, кроме меня, кто это видит.

И открыл глаза.

Выражению лиц голограмм моих искинов Станиславский бы громче всех сейчас кричал «верю»!!! Театральная пауза продолжалась минуты три, пока в каюту не вошла Таниз, потягиваясь как довольная кошка, и спросила:

-А что у вас тут происходит? Что могло произойти, что у искинов челюсти поотвисали? Я есть хочу, пошли поедим, а? – и она зевнула так, что послышались лёгкие поскрипывания её челюсти.

-Да, конечно, дорогая. Вот только нужно вывести из ступора этих двух слабонервных призраков.

Так получилось, что я стоял спиной к двери, которая вела по направлению в спальню. И когда я ответил Таниз, то невольно повернулся к ней лицом. Но Таниз, несмотря на моё лицо, прошла мимо меня и направилась к выходу из каюты. Судя по всему, она была ещё сонная, и полностью не проснулась. Хотя, в последнее время, у неё постоянно было такое состояние. На мои вопросы о её самочувствии, он всегда отвечала, что всё в порядке и она просто устала. Я рассматривал её, я так думаю, ауру, которую я начал видеть после такого болезненного преобразования моих глаз. Если предметы имели ровную структуру, покрывающую их равномерно со всех сторон, только разных цветов, у каждого предмета свой, то её структура состояла из различных утолщений, выпуклостей и впадин. В некоторых местах толщина этого слоя достигала двадцати сантиметров, а в некоторых не превышала и пары миллиметров. Вокруг головы находился шар, переливающийся всеми цветами радуги, он был самым толстым из всех. На руках и ногах слой был самым маленьким, только на кистях рук чуть утолщался.

Постепенно насыщенность ауры вокруг головы Таниз увеличивала свои размер и свечение, видимо, сон постепенно отступал, заставляя мозг работать со всё более усиливающейся интенсивностью.

-Подожди. – остановил я Таниз. – Ты ничего странного не заметила за последние шесть часов?

-Ну, если не считать того, что ты меня оставил в спальне саму, и то, что меня вдруг сморил непреодолимый сон, то ничего. Я всё время спала. Я так вымоталась в последнее время.

-Ну, мы все устали…

-Нет, тебе меня не понять. Я ведь родилась здесь, в Содружестве. Я сильно переживала из-за того, как мы пролетим через него, ведь тут нас поджидает гораздо больше опасностей, чем на Земле.

Таниз, пока говорила, повернулась ко мне лицом и подошла почти в плотную, смотря мне в моё лицо. Но видимо из-за её сонного состояния и моральной усталости, пока не заметила произошедших во мне изменений.