Несбывшиеся надежды

А закрепил Артём их с Варей добрые узы с семейством сестры, сделав Вике шикарный свадебный подарок — большую фарфоровую собаку из знаменитой пары, которую можно увидеть только в каталоге Мейсена. Второй собакой обладала Лёля. Эти шедевры искусства были музейной редкостью. Их Анна Михеевна приобрела во Львове, и они являлись предметом ее гордости. И вот знаменитая пара объединилась вновь, но уже в семье Николаевых, так как свою собаку Лёля еще раньше подарила дочери.

— Ну, братец, не ожидала от тебя такой щедрости, — обрадовалась сестра, когда Артём вручил Вике это подлинное сокровище. — Я знала, что ты не жмот, но чтобы... — она аж задохнулась от восторга. — Ты хоть интересовался, сколько она стоит? У антикваров приценивался?

— А зачем? Я и без того знаю, что это — шедевр, и никогда бы ее не продал, — честно ответил Артём. — Но это — пара, и собаки должны стоять вместе, как у нас в доме на Покровке. Пусть они будут у Викочки.

Спустя месяц у сестры Артёма произошло еще одно радостное событие. Семен Бандурский получил новую шикарную квартиру, да не где-нибудь, а в самом престижном в то время районе, который прозвали «тихим центром», так как он располагался в уютных улочках и переулках между Садовым кольцом и Пушкинским бульваром. До этого престижными считались «сталинские» дома по Кутузовскому проспекту и высотные здания, но они находились в шумных местах и в них жило слишком много народу.

В «тихом центре» для столичной элиты строились небольшие, как правило, одноподъездные дома с ограниченным количеством жильцов. Снаружи их вид был самым обычным, но внутренние помещения и квартиры отличались комфортом и роскошной отделкой. Кроме того, имелось много подсобок и в подъездах дежурили вахтеры, не пропускавшие в дом посторонних.

Как только в «тихом центре» сносили старую развалюху, на ее месте сразу, как по мановению волшебной палочки, вырастал такой элитарный дом, который заселялся очередной партией власть имущих, и других видных представителей, так называемой «номенклатуры». Лишь очень редко квартиры в этих домах доставались крупным ученым и известным артистам, обласканным властью.

— Квартира шик-модерн, спору нет. Я тебя от души поздравляю, — в восторге от увиденного сказал Артём, который помогал Лёле в переезде. — Но и на Кутузовском у тебя ведь была не хуже. Особенно после того, как ты ее переоборудовала, затратив уйму сил и денег. Тебе их вернули новые жильцы?

— Как бы не так. Вернут они! — с досадой ответила Лёля. — Эти хамы меня даже не поблагодарили. Настолько завидуют тем, кому посчастливилось получить квартиры в этих домах. А я на новую отделку и сантехнику истратила все наши сбережения!

— Может, не стоило тогда переезжать? У тебя та квартира была не меньше этой и выглядела не хуже, — пожал плечами Артём. — Должно быть, тебе обидно, что этим нахалам досталось то, что ты там сделала, на халяву?

— Разумеется, мне обидно, но переехать стоило, — убежденно ответила Лёля. — Не говоря уже о том, что на Кутузовском шумное движение, и в подъезде вечно мочились подонки. И потом, эта квартира — все-таки лучше. Ты видел, какие глубокие стенные шкафы? А в подвале для всех жильцов оборудованы кладовки. Правда, это удобно?

Артём согласно кивнул, и она с важным видом продолжала:

— А над нами будет жить замминистра. Так ему дали, по сути, две квартиры.

— То есть, как? — поразился Артём. — Разве это возможно?

— Для себя все можно. Дом построен их ведомством, — с усмешкой ответила Лёля. — Квартира как бы одна, но из общей прихожей отдельный вход в комнату для гостей, при которой имеется кухонка и свой санузел. Не хило придумано!

— И ты считаешь это правильным, что чиновнику министерства, пусть даже крупной шишке, дают две квартиры, да еще в таком роскошном доме, когда, — Артём аж задохнулся от возмущения, — я уверен, большинство его подчиненных теснится в коммуналках? Нельзя транжирить средства на такую роскошь, когда не решена жилищная проблема!

— Ну вот, братец, выходит и ты нам завидуешь, — хмыкнула Лёля. — Как партийцу тебе известно, что уравниловки быть не может. Сравнил свою ответственность и заместителя министра!

Этим сестра лишь подлила масла в огонь.

— А причем здесь ответственность? — вскипел Артём. — За свою ответственность он большую зарплату получает, а вот как работает и какую пользу приносит — еще неизвестно! Может, его завтра снимут с этой должности, так за что ему такая квартира? — он сделал паузу, чтобы успокоиться, и примирительно сказал: — Конечно, я завидую тебе, сестрица, но белой завистью. Так бы всем жить! И осуждаю не тебя и Сеню, так как отказаться от такой квартиры может только идиот. Меня возмущают казнокрады и липовые коммунисты, которые тратят на эти излишества огромные средства, вместо того, чтобы строить больше жилья, и выполнить то, что обещала людям партия.

— Ты неисправимый идеалист, Тёмка, — вздохнула Лёля. — Боюсь, что у тебя никогда не будет такой квартиры.