Несбывшийся бывший

А ведь Пётр Васильевич предупреждал меня. Говорил, чтобы я не думала связываться с его детьми. Так нет же! Я вновь его не послушала!

Конечно же, он знал, на что способны эти люди. Хотя, возможно, с Варварой Петровной я смогу наладить взаимодействие.

Хотела справедливости? Не хотела принять волю мужа? Вот и ешь теперь полной ложкой!

– Пётр Васильевич прекрасно знал, что Ярослав не его сын. Это не тайна. И ваш отец сознательно признал Ярослава, вписав своё имя в графу «отец» при оформлении документов в ЗАГСе. Потому что родился Ярик, когда мы состояли в браке. Кроме того Ярослав отдельно вписан в завещание. – Я сделала ещё маленький глоточек чая, рассматривая Александра Петровича как редкий музейный экспонат. – Что вы хотите добиться? Отменить завещание? Тогда по суду, если выиграите, вы получите не больше, чем я собиралась вам подарить. Но при этом потратитесь и на юристов, и на суд. Не считая нервов и морального давления от понимания, что нарушаете волю отца. О которой вот совсем недавно, перед посещением этого кабинета, вы так волновались!

Я звякнула чашкой о блюдце. Выдавая этим своё волнение.

Очень неприятная ситуация сама по себе. А в присутствии Константина, так просто отвратительная.

Будто судьба специально так подстроила, чтобы собрать нас всех в этом месте и в это время.

Не то, чтобы я мечтала встретиться. Всё-таки десять лет это большой срок и горечь обиды давно растворилась.

В буднях.

В ежедневных заботах.

Но всё же… Перетрясать своим грязным бельём перед человеком, который один раз уже побрезговал мной не самое приятное в мире занятие.

И совсем не способствует моему спокойствию и моей и так шатающейся самооценке

– Ты десять лет жила с отцом как в раю на всём готовом! Хватит! Собирай манатки и вали туда, где он тебя раскопал! Пиявка. – брезгливо скривив своё лицо, сказал старший взрослый сын моего мужа.

Который не появлялся у отца почти пятнадцать лет. А в последнее время и не звонил ему.

Не позволяя себе отвести взгляд от изменившегося перекошенного злостью лица Александра Петровича, чтобы не сбиться с настроя и не увидеть презрения в глазах свидетеля нашего скандала, я чуть улыбнулась. С удовольствием наблюдая, как передёрнуло от моей маски этого немолодого мужчину.

– Позвольте спросить, а где вы были эти десять лет? Почему ни разу не навестили отца? – спросила я холодным тоном сложив руки на колени, чтобы скрыть их дрожь.

Провалиться сквозь всё двадцать с лишком этажей! Стыд то какой! Вот объясните мне, зачем устраивать этот скандал при чужих людях?

– Это наше семейное дело! Не тебе судить! – выплюнул сын моего мужа.

После его слов о семье стало так больно за Петра Васильевича! Ведь он ждал своих детей! Ждал, несмотря ни на что! Надеялся, что они появятся, что смогут поговорить.

– Отчего же ты, такой поборник семьи, ни разу за последние три года, когда Пётр Васильевич сильно болел и передвигался только на коляске, не позвонил? И не объявился, даже когда твой отец почти полгода не вставал с кровати? Почему не пришёл попрощаться с живым? – у меня перехватило горло от обиды, и я замолчала.

Вспоминая, как угасал, уходил Пётр Васильевич. Как ещё недавно сильный мужчина не смог встать однажды утром на ноги. Как скрывал от меня первое время свою немощность.

Как неустроенно и сложно было выезжать на ежедневные прогулки в узком лифте. Как тяжело поднимать коляску по высоким ступеням первого этажа.

Каким хрупким и слабым мой муж был в конце. Прозрачным.

Как отпустил он от себя все обиды и заботы в последние полгода. И у него не было сил даже сидеть в коляске. Мы приладились вначале устраиваться на балконе. А после, я открывала настежь окно в комнате Петра Васильевича. Укрывая его от свежего ветерка.

– Вам, Александр Петрович, почти пятьдесят лет. И вы должны уже понимать, что жизнь не вечна. Ваш отец ждал вас. – не смогла сдержаться я и закончила – Зачем топчете сейчас на его память? Почему не хотите уважать его выбор?

– За то, что ты ухаживала в последние годы и следила за отцом, ты получила своё! Бесплатное жильё и еду. А теперь – свободна! Освобождай квартиру! – презрительно дёрнув губой выдавил из себя Александр Петрович.

Встала. Аккуратно расправила чуть заломившуюся от долгого сидения юбку. Проведя руками по бёдрам.

Подняла голову и посмотрела на свидетеля моего позора, на Константина.

И наткнулась на очень мужской взгляд. Казалась, моя юбка должна если не задымиться, то разгладиться точно от его внимания.

– Так понимаю, встретимся в суде? – спросила я мужчин.

Так и не дождавшись ответа, чуть пожала плечами и, развернувшись, вышла из кабинета.

Попадая под прицел внимательного взгляда секретарши.

Третья глава

На углу стола, рядом с монитором, стоял маленький букетик ландышей, распространяя вокруг себя запах.

Смотрю, Константин не теряет хватки и не меняет приёмов. А зачем? Ведь и так всё прекрасно срабатывает!

Так меня выбесил этот букетик, запахом своим эмоционально выбрасывая на десять лет назад. В ту весну.

Весну моего восемнадцатилетия.