Несбывшийся бывший

Постояла ещё минутку и решительно шагнула вперёд!

Ничего.

Все, что есть – моё! Я не предавала никого и не бросала! Нет моей вины. Почти. Моя вина – не дело этого пижона. Я свое заплатила сполна.

Переживу и это.

Нужно только взять себя в руки и перестать трястись, как лист на ветру.

Поднимаясь в лифте, старалась дышать на счёт, и найти в себе точку опоры.

На нашем этаже было пусто. Девчонки с ресепшена куда-то испарились. Я вошла в свой кабинет, никем не замеченная, и с удовольствием захлопнула за собой дверь. Невелика защита, но все же!

Не стала прихорашивается. Вот ещё! Только причесала непокорные кудри и села за стол.

Ждать.

Гулко отстукивали секунды настенные часы.

Кто-то пробежал по коридору.

Вдали заскрежетал лифт.

Прошло минут пять ожидания, а Константин так и не пришёл.

А с чего я взяла, что божественный Костик приехал ради меня? Ну, зажал он на парковке разочек по старой памяти, и что? Это повод гоняться за мной теперь?

Я хмыкнула и, расслабив спину, придвинула к себе стопку накладных.

Арбайтен, фрау! Не стоит мечтать на работе о высоких черноглазых красавчиках! Не про твою честь!

На третьей накладной дверь кабинета отворилась, и в неё бочком вошёл наш директор Дмитрий Алексеевич.

– Знакомьтесь, Евгения Владимировна, наш новый партнёр, – представил он мне ухмыляющегося Костика, уверенно осматривающего мой неказистый кабинетик.

Девятая глава

– Не стоит, мы с Евгенией Владимировной старые знакомые. Можно сказать, близкие. Да, Ева?

Глаза нашего ДимЛелича округлились, и он закивал китайским болванчиком. Затем глянул на меня умоляюще и, пролепетав что-то о договорах, бочком просочился за дверь.

Похоже, мне придётся искать новую работу.

Я молча разглядывала Костика, уже не скрываясь.

Красивого породистого мужчину я выбрала в отцы своему сыну! Пожалуй, самого интересного из всех, кого встречала.

– Скажи, ты скучала обо мне? Помнила меня? – спросил тихо Костя, отворачиваясь от окна и устраивая свою задницу на мой подоконник.

Он серьёзно? Только за этим здесь распускает свои павлиньи перья?

– Ты, наверное, хочешь познакомиться с сыном? – спросила я как можно более спокойным тоном.

Что делать с ледяным комом в животе? И руки стали непослушными. Ватными.

– Сыном? – его брови взлетели, а в глазах плеснулась боль.

Чёрт! Я мысленно отвесила себе оплеуху. Ну как я могла так проколоться! Этот индюк самодовольный и не думал ничего складывать! Какие дважды два? К чему? Его не касаются чужие дети! Я сама сейчас своим болтливым языком выложила.

– Почему ты мне не сказала о ребёнке тогда, десять лет назад? – Константин подошёл к моему столу и, опершись о столешницу, склонился надо мной, нависая и продавливая своим физическим превосходством.

– Помнишь, я приходила к тебе на кафедру в октябре? Помнишь, как ты меня встретил? Что сказал? Позволь, я напомню! «Женщина не должна так унижаться! Прекрати преследовать меня, Ева!» – я немного помолчала. – Я просто не успела ничего тебе сказать.

Костя моргнул и с шумным выдохом упал на жалобно скрипнувший стул для посетителей. И некоторое время сидел, явно ошарашенный новостями.

Умеешь ты, Женечка, поставить человека впросак…

– А после? Почему я не видел тебя на похоронах Владимира Дмитриевича? Почему ты не пришла проститься со своим отцом? – спросил он, вскидывая голову и глядя на меня с подозрением.

О, да! Почему я не пошла на кладбище проститься с отцом, который умер от инфаркта по моей вине? Отличный вопрос! Прекрасное умение отстраняться от эмоциональной части и отключать эмпатию. Профессиональное! Если она у него вообще есть, эта эмпатия.

– Я лежала в этот момент в больнице с угрозой выкидыша, – ровно произнесла я недрогнувшим голосом.

Память, зараза, всё равно подсовывает горькие и обидные слова мамы. Бьёт прямо в сердце, как и в тот день скручивает от резкой боли живот.

Дыши! Дыши, Женечка. Это всего лишь прошлое. Это скоро пройдёт.

– Ева. Я задам тебе вопрос. А ты мне на него спокойно ответишь. Хорошо? – не замечая ничего вокруг себя, продолжал Константин.

Он пытливо уставился мне в глаза. Вокруг рта обозначились глубокие морщины. Лицо стало жёстким и злым.

– Ты уверена, что это мой ребёнок? – спросил он.

– Я уверена, – ровно ответила.

Вдох, три-четыре-*пять, выдох. Вдох… Терпи, Женечка.

– Дело в том, что я сдавал анализы и вероятность того, что я могу иметь детей, ничтожна. – произнёс Константин и откинулся на спинку несчастного стула, глядя на меня со сложным чувством.

– Прекрасно. Значит, нам не о чём больше с тобой разговаривать, – как можно спокойно сказала я, испытывая нереальное облегчение.

Он уверен в своей правоте. Считает, что вывел меня, обманщицу, на чистую воду! И прекрасно! И давай, до свидания! Вали из моей жизни! Не тереби сердце болью, не вороши воспоминания, не напоминай мне о моих ошибках.

Уходи!

– Но с мальчиком я бы хотел увидеться, если позволишь, – проговорил Константин с вернувшейся уверенностью в голосе.

Нет! Он издевается?