Несчастье на полставки (СИ)

— Так ответь ему, пока он до седых волос не поседел тут, — хмыкнула Милана, выразительным взглядом указывая на обеспокоенного мужчину, до сих пор продолжающего держать меня за руки. А я что? Ну, я спросила, супротив такого пристального внимания ничего не возразив. И что же тут, как поется в песне, криминального?

Да вы бы слышали, как он обрадовался родной речи!

Затараторил тут же, вываливая на меня ушат… нет, ведро… нет, целую гору информации! И, знаете, что странно? Его языку я обрадовалась гораздо больше, чем перспективе скорого и долгого общения с Миланой! А уж когда француз, извинившись еще с десяток раз, улыбаясь во все свои белые красивые зубы, предложил провести ему экскурсию…

Да я тут же, с радостью была на всё согласная!

К огромному неудовольствию моей спутницы, конечно же. Даже с первого взгляда было видно, насколько ей понравился улыбчивый мужчинка. А он (вот гад какой!) взял и от ее сиятельной компании тактично отказался, бесцеремонно уцепив меня под локоток. Естественно, как и все представители его народа, чуть-чуть полицемерив. Французы они такие, да. Всегда и всем улыбаются, даже если им плохо, грустно, или совсем не нравится стоящий напротив человек.

А я же… а я все это время хихикала. Мысленно, конечно. Но злорадно, подленько, гаденько, и от всей своей гадкой душонки. Я-то этот народ знала! А вот Мила — нет. Она явно надеялась на дальнейшее общение с красивым мужчиной, одетым в небрежно-большой кожаный плащ, тонкую серую футболку, джинсы и сапоги-ботфорты. Плюс часы, множественные цепочки… Мода такая скорее подростковая, чем взрослая, но пять же — весьма характерная для французов, которые всегда в поисках собственного индивидуального стиля.

На вид ему было около двадцати восьми, высок, немного худощав, может, спором каким занимает. С гривой длинноватых, в творческом беспорядке русых волос, голубыми глазами и легкой небритостью. О, Гаспар Моро действительно был шикарен и неповторим, до неприличия сильно выделяясь среди наших соотечественников! Неудивительно, что Миланка-то поплыла.

Но, к ее огромному сожалению — французик-то нет! На ее чары не поддался, вежливо извинился, знакомству обрадовался… а потом нагло украл меня из отеля, под благовидным предлогом осмотра местных достопримечательностей. И в этом, опять же, нет ничего удивительного. Позвать едва знакомого человека на обед, прогулку или даже на целый уик-энд — для жителей Франции обычное дело. И отказываться не стоит, они очень обидчивы и прилично заносчивы!

К тому же, Гаспар оказался истинным представителем своего народа. То есть очень болтливым, крайне эмоциональным, невероятно улыбчивым, с очень яркой мимикой и активной жестикуляцией. Я, таких как он, знала. И, естественно, с радостью воспользовалась такой шикарной возможностью!

А самая прелесть… о, самая прелесть заключалась в том, что местности не знали ни я, ни он!

Так что мое желание досадить Милане, да и вообще, сам отпуск, скорее напоминающий лагерь строгого режима по перевоспитанию, вдруг превратился в увлекательное приключение. Ни дать, ни взять — Алиса в страну чудес с разбегу брякнулась!

Эх, мой милый, картавый Белый Кролик… где ты раньше-то пропадал, сладенький?

— Как же ты вообще оказался здесь, в России? — устав от долгой, эмоциональной прогулки, ближе к вечеру, мы, наконец, осели в красивой, изящной кафешке, которую, после долгих поисков, выбрал изысканный француз. — Ты так и не сказал, Гаспар!

— О, моя маленькая Асель, — картинно вздохнул мужчина, в сотый, а быть может, тысячный раз, устраивая передо мной небольшой, полный трагизма спектакль. — Это совершенно, совершенно невообразимая история! Я устал, я так устал от своей работы! Я так хотел отдохнуть, желал поправить здоровье. Семейный врач сказал сменить климат, сменить кардинально! И я решился на суровую Россию. Ох, знал бы я тогда, на что решаюсь! Ах, Асель, это был самый странный выбор в моей жизни. Представь, как я был удивлен по прилету, не заметив изменений! Дева моя, здесь было ужасно скучно. Меня никто не понимал!

О. да… для болтливых французов непонимание и хмурые лица Сибирских прохожих просто смерти подобно. Это уж я понять могу! Особенно резко переквалифицировавшись из грубого русского «Аська» в воздушную и изящную Асель. Бедный Гаспар не то, что «Настя», даже Ася выговорить не смог. Ни с первого, ни с третьего, ни с пятого раза!

И да, в это время года климат Франции и Белокурихи примерно одинаков — тепло, но не жарко, что-то около двадцати градусов с копейками…

Но, переходим к стандартным комплиментам. Где они у нас там, да вместе с меню от официанта?

— Ужас, Асель, страх и ужас. Сам бог послал мне тебя, я лишился рассудка, едва заслышав родную речь твоим божественным голосом. Скажи мне, что это шутка. Злая, злая шутка судьбы и рока. С твоей изящностью, ты просто не можешь быть русской! Нет-нет, истинная Парижанка, не иначе! Не разбивай мне сердце жестокой правдой!

— Это правда, Гаспар, — не выдержав, рассмеялась я. Ух, льстец, протии-и-ивный! — Я такая же русская, как и ты француз. Се ля ви.