Средние даты некоторых осенних фенологических явлений в Петербурге и окрестностях
10 сентября – начало вызревания клюквы.
14 сентября – первая встреча осени, «бабьего лета именины».
21 сентября – вторая встреча осени, «бабье лето отогрело».
26 сентября – первый пролет журавлей.
27 сентября – третья встреча осени, массовый отлет птиц, обильное расцвечивание листьев деревьев.
5 октября – полное пожелтение березы.
7 октября – первый пролет гусей.
13 октября – конец листопада березы.
16 октября – конец пролета журавлей.
«Зимой настолько сильный мороз, что бревна деревянных домов издают такой треск, словно стреляют из оружия. Реки и вода покрываются льдом толщиной в полтора локтя (около 70 см). Дни зимой так коротки, что от них мало радости. Солнце зимой видишь не больше трех часов в день, да и то очень редко из-за тумана и испарений, которыми воздух так насыщен, что зиму с полным основанием можно назвать долгой ночью, а зимние дни – постоянными сумерками. Продолжительность зимы такова, что на протяжении полугода можно постоянно разъезжать на санях…».
Характеристика зимнего сезона в справке 1836 г. министерства внутренних дел, ранее цитированной автором по А. Битову, не приводится. Судя по мрачным оценкам других сезонов, темных красок для зимы могло и не хватить. Тем более что неблагоприятных сведений о петербургских зимах сохранилось немало. Например, в «Походном журнале Петра Великого»: «Зело великие морозы в зиму 1708—1709 гг., отчего немало швецких солдат пропало, тако же и в наших людях от морозов было не без упадку…». Но зима могла и радовать. А.С. Пушкин: «Люблю зимы твоей жестокой/ Недвижный воздух и мороз…». Или у Н.А. Некрасова: «Ежедневно газетная проза обличает проделки мороза…». Из «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского за январь 1876 г.: «Это случилось как раз накануне Рождества в огромном городе и в ужасный мороз. Мерзлый пар валит от загнанных лошадей, сквозь рыхлый снег звенят об камни подковы…».
Есть и другие описания: «Бывают погоды, когда зима, словно озлившись на человеческую немощь, призывает к себе на помощь суровую осень и работает с нею сообща. В беспросветном, туманном воздухе кружатся снег и дождь. Ветер, сырой, холодный, пронизывающий, с неистовой силой стучит в окна и в кровли. Он воет в трубах и плачет в вентиляциях. В темном, как сажа, воздухе висит тоска. Природу мутит. Сыро, холодно и жутко. Точно такая погода была в ночь под Рождество тысяча восемьсот восемьдесят второго года…»
Средняя температура воздуха зимой по Святскому за период 1752—1925 гг. составила -8,1°. Холодных зим – 33, из них 25 пришлись на столетие 1752—1851 гг., включавшее «малый ледниковый период». Самая холодная зима была в 1820 г., -15,6°. Теплых зим – 26, из них 13 наблюдались с 1852 по 1925 гг., когда наступило «потепление Арктики». Зима 1924/25 гг. (заметим – после наводнения…) самая теплая за все 174 года: – 1,3°.
Неустойчивой зимой, особенно в ее начале, в Неве случаются подъемы воды из-за зажоров – преграждения течения реки скоплениями внутриводного льда и снега. Особенно опасный участок – от Охтенского моста (13-й км от устья) до Кривого Колена (30-й км). Зажорам способствует также повышенный уровень Ладожского озера. Зажоры вызывают подтопление прибрежных территорий в Красногвардейском и Невском районах города.