Несчастливое число

– Господи, бедная моя девочка, – прошептала Антонина Антоновна, когда входная дверь за Варей закрылась. В серых глазах задрожали слезы. Ну что за напасть? Что за ужасное время? Телевизор-то смотришь, страшно. А тут рядом, по настоящему, в собственной жизни… Сначала она даже хотела вызвать мужа. Нечего там сидеть, ждать у моря погоды, работать на «дядю» не желающего платить. Но потом передумала. Ну приедет муж. И что? Преступности в Москве меньше станет? Или будут они Варьку за руку водить везде? Нет, не решит это проблему. Жизнь такая… Закусив губу Антонина Антоновна сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Нужно было успокоиться. Нельзя впадать в истерику.

«А ведь Варя могла быть там в это время!…» – ужасная мысль пронзила мозг раскаленной иглой. Захотелось побежать, догнать дочь, вернуть ее назад.. А потом? Запереть на все замки и никуда не выпускать? Опустившись на небольшую скамеечку возле двери женщина закрыла лицо руками и заплакала. Пока никого нет можно хоть дать волю переполнявшим до краев чувствам. Верный Филька, чувствуя состояние хозяйки, положил покрытую жесткими, торчащими в стороны волосами морду ей на колено и тихонько засопел, разделяя вместе с ней ее переживания.

– Сергей, тебя там посетительница дожидается. Часа два уже сидит, – белобрысый смешливый Вован Семочкин расплылся в многозначительной ухмылке. – Судя по внешнему виду сразу после школьного кружка по вышиванию сюда рванула. Прямо настоящая пионэрка.

Вован заржал. Милов покосился на пакет в своей руке. В пакете было два чебурека, которые он намеревался сьесть. Никакие малолетние посетительницы-пионэрки в его планы не входили. Надо же, такой день удачный, начальство, в кои-то веки похвалило – дело на Басманной раскрыли. Случайно, правда. Просто стечение обстоятельств, но не важно. Семья убиенного со связями теперь довольна. Стало легче дышать когда узнали кто из упырей заказал их собственного упы… гм… гм… родственника. А тут какая-то пионерка. Милову даже любопытно не было кто и зачем. Надоели ему все и все. Устал он. И есть хочет…

Увидев поднявшуюся ему навстречу Варвару Куриленко он удивленно заморгал. Вот уж ее он точно не ожидал увидеть. С чего бы это ей приходить и его ждать, как уверяет Вован, часа два?

– Здравствуйте! – пискнула неожиданная посетительница.

– Здравствуй Варвара, – улыбнулся Милов. – Чебурек хочешь? – кидая на стол пакет, щедро предложил следователь. Они ж, можно сказать, знакомые, как не предложить…

Варвара энергично замотала головой, отказываясь. Ну и хорошо, ему больше достанется, нисколько не расстроился Милов. Да еще джентльменом себя, можно сказать показал. Прикидывая как лучше сделать – выслушать ее, выпроводить и потом поесть, или совместить еду и беседу, следователь уселся за стол.

– Ну, и какими же судьбами тебя к нам занесло? – поинтересовался Милов.

– Сергей Васильевич… Я подумала, что это может быть важно… – она очень забавно смущалась и при этом становилась очень хорошенькой. Милов улыбнулся, достал Чебурек и откусил. Они же знакомые, чего за лишние церемонии…

– Извини, голодный как волк. Ничего не ел сегодня…

– Конечно-конечно, у Вас такая работа…

Она снова смутилась.

– Я тебя слушаю, – мягко сказал Милов. – Ты девушка серьезная, с какими-то глупостями не пришла бы. Так что давай. Не робей, выкладывай. – он подмигнул.

Варя улыбнулась, но он видел, что она сильно нервничает. Что-то у нее и впрямь серьезное…

Отложенный во время рассказа Варвары Куриленко недоеденный чебурек сиротливо лежал в сторонке. Милов слушал девушку очень внимательно. То, что все произошедшее как-то связано между собой, он даже не сомневался. Ох, непростое это дело. «Коробка в коробке». Достаешь одну, открываешь, а в ней другая коробка…

Глава 23

За второй день своего так называемого отпуска, Колян набегался, что аж ноги гудели, а голова, в которой шел непрерывный мыслительный процесс стала просто квадратная. Колян посетил три районных отделения милиции, столько же ЖЭКов, два ЗАГСа, один мединститут, одну больницу и последним пунктом в его списке была беседа с матерью погибшей Леры Нифоновой. Вообще, эту беседу можно было и не откладывать до последнего, но Колян хотел сначала убедиться, что его версия верна. Потому что понапрасну причинять лишний раз боль несчастной матери, потерявшей дочь это слишком жестоко, неправильно в общем.

Симпатичная женщина, лет сорока-сорока пяти открыла дверь и приветливо улыбнулась Коляну. Она уже, вероятно успела немного оправиться от постигшего ее горя и испытываемая ею боль утраты была спрятана глубоко внутри от посторонних. Только в красивых голубы глазах читалась такая ставшая теперь привычной и «неотьемлемой» тоска. Колян поздоровался. Долго вытирал ботинки об коврик у двери, так как женщина категорически запретила ему разуваться.

– Ну что Вы, на улице сухо, перестаньте, – с улыбкой сказала она. – Налить Вам чай?

Колян чая особо не хотел, но подумал, что возможно ей просто хочется проявить заботу, о ком-то…