Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Голову прикрой предплечьем. И поторопись, — велела Амико и обернулась, стараясь рассмотреть, что творится позади нее. — Вы как там, Иван-сан?

— Фух, тесно тут, — пропыхтел Засельцев, подползя поближе и выплюнув фонарик. — Не как в торпедном аппарате, но все равно узковато. Меня в боевые пловцы сперва не хотели брать, говорили, не пролезу в 21 дюйм.

— А почему двадцать один?

— Это калибр у торпед такой, по старинке. Хорошо бы уж сменили на новый — у тех 65 сантиметров, вот это райское наслаждение!

— Не совсем понимаю, — осторожно заметила Амико. — Как связаны торпеды калибром 21 дюйм и вы? Русскими матросами ведь не стреляют, как живыми торпедами? Кажется, нечто подобное было только в старом Императорском флоте…

— Торпеды «Кайтэн»? Нет, то же камикадзе были. Хоть и смертники, но зато роскошно устроились, торпеды-то калибром под метр получились, просторно. Всегда им люто завидовал с нашими проклятыми 533 миллиметриками. А мы-то просто с подводных лодок вылезаем в подводном положении через торпедный аппарат — он же как шлюз. Заднюю крышку открыли — я полез туда с ИДАшкой, с дыхательным аппаратом; потом затопили трубу, передняя крышка открылась, и я устремился с отвагой во взоре на подвиги. Диверсии совершать.

— Нужно быть очень храбрым для этого! — с уважением сказала девушка. — А я думала, что вы паратрупер — высаживаетесь с вертолетов и самолетов. Как тогда, когда спасли нас.

— С парашютами тоже прыгаем, как без того. Я еще до армии в аэроклубе напрыгал под сотню — люблю. Правда, в этот раз на чертовы джунгли, ночью, из стратосферы, да еще главстаршина между ног как хрен моржовый… ммм, пардон мой френч. Вобщем, удовольствия маловато было. Так что там за пробка-то? — вдруг поинтересовался Иван. — Застрять вам не грозит, я ручаюсь. У вас калибр не тот.

— Кейко-тян боится, наверное, — против обыкновения поддела подругу Амико. Кажется, атмосфера тесного тоннеля не очень ее пугала. Наоборот, бетонная толща вокруг, отделяющая от рыщущих снаружи палачей, успокаивала нервы. Здесь, где преследователей можно услышать издалека, было намного спокойнее, чем в галереях.

— Ничего я не боюсь. Я примеряюсь и собираюсь с духом. И очки прячу, — пробурчала Кейко, шурша и побрякивая железом. — Потом мне тоже хотелось послушать про торпеды и калибры. Не думай, что ты одна можешь пользоваться выгодным положением.

Амико невидимо в темноте покраснела и машинально проверила, как расположились полы сутаны. Кейко же тем временем устроилась, как надо, и продолжила:

— Вот, я готова. Но напоследок вы мне скажите, Банька-сан, какие вам нравятся калибры?

— Калибры?.. — Иван не затруднился с расшифровкой вопроса и решительно ответил: — Мне всегда импонировали стройные, малокалиберные.

— Эге, — с удовлетворением отозвалась Кейко. Потом выдохнула и решительно проговорила: — Ну, ладно, иттэкимас!.. («Я ушла, но еще вернусь» (яп.))

— Иттэрассяй! («Возвращайся поскорей» (яп.)) — вежливо проводила ее Амико.

Новая порция удаляющегося шуршания завершилась коротким писком — очкастая ояшка финишировала на нижнем перегибе.

— Ой! — донеслось оттуда.

— Ты цела? — уточнила ее подруга сверху.

— Кажется… но вообще тут довольно круто. Тормози посильнее.

— Подсвети мне, пожалуйста, у меня нет фонаря.

Выпрыгнувший снизу луч четко обрисовал силуэт Амико. Клобук она давно бросила, и теперь напоминала не столько монашку, сколько ученицу старой школы: когда те еще носили длинные платья с белыми воротниками. Хотя, конечно, впечатление нарушала камуфляжная разгрузка и автомат, который она сейчас сжала коленями, улегшись на бок.

— Я тоже… пошла… — сообщила Амико и храбро съехала вниз. Судя по тому, что никаких тревожных звуков не донеслось, финишировала она штатно. Теперь пришла очередь Ивана.

Короб, отсвечивающий свежей оцинковкой, в которой отражался свет фонарей, резко преломился вниз — градусов на тридцать. Спуск продолжался метров десять, и разгоняться на нем было чревато. Ввиду размеров, русскому не походил способ, которым тормозили миниатюрные азиаты, поэтому он избрал иное решение: лег грудью на сверток из замотанных в разгрузку автоматов. Примерно так, как удаляющийся от берега серфингист ложится на свою доску. Тормозить об боковые стенки он планировал раздвинутыми локтями и икрами. Поскольку время, потраченное девушками на то, чтобы собраться с духом перед спуском, следовало компенсировать, Иван не стал задерживаться, а, задрав повыше голову с зажатым в зубах фонариком, светящим вперед точно прожектор на лбу у тепловоза, устремился вниз.