Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Паранойя наверняка свойственна людям стрессовых профессий, — вежливо отозвалась Амико. — Учитывая, что мы скрываемся, вам должно казаться, что мы будто выступаем перед аудиторией, которая видит каждый наш шаг. Сожалею, Иван-сан. Вам нужен постельный режим и психотерапевт. Надеюсь, когда мы выберемся отсюда, вам станет лучше.

Все это девушка говорила с совершенно серьезным лицом.

— Нет, тут не то, — покачал головой русский. — Мы на занятиях и учениях только и делали, что в прятки играли, дело это привычное, но чувства такого почему-то никогда не возникало. Даже когда мне один часовой, зараза, чуть на голову не помочился. Тут другое… такое, знаешь, ироническое внимание. Как будто кто-то запустил нас в лабиринт, словно муравьишек, и любопытствует, как мы тычемся в стенки и друг в дружку, ищем выход, волнуемся… а он похохатывает, гад. И то палочкой ткнет, то воды капнет, то сахарку насыплет, чтобы заманить, куда ему надо. Нехорошие такие, подозрительные ощущения…

— Я читала об этом, — Амико провела ладонью по монашескому одеянию, разглаживая складки. — Это называется экзистенциальным кризисом. Вам кажется, что в жизни есть замысел, но не нравится, каков он. Стресс, опять же. Мне тоже не очень приятно… быть здесь. Однако я не ищу причин. Иначе вышло бы, что бог — жестокий садист.

— Нет, бога я не подозреваю, для него это мелковато, на мой взгляд. Но слишком много всего с нами происходит, слишком плотно, слишком быстро… а вам не приходило в голову, что нас взял кто-то и сочинил? Ну, представьте, сидит такой писатель букв — в замызганных очках, с сальными волосенками, и, довольно посвистывая, сочиняет про нас — ну, не знаю, сценарий или там романец… как это — ранобэ по-вашему. А что, взял и сочинил персонажей — нас, то есть. Вот вам красотка-ояшка-ямато надэсико, вот вам цундер-меганеко, вот вам для экзотики рюсски-варвар, дуболом с мышцами и двоеручным мечом. Закинул нас в этот тропический, мать его за ногу, рай и давай строчить про наши захватывающие приключения. Только представьте себе его ухмыляющуюся рожу! Да еще и гонорар предвкушает, наверное!

В этот момент переодевшаяся Кейко, незамеченная Иваном, подкралась к нему и с размаху отвесила полновесный тумак, который, правда, вышел несколько слабоватым благодаря крепости головы русского и субтильности атаковавшей. Звук смачного шлепка, однако, вышел отменный.

— Ва!.. — он подпрыгнул от неожиданности. — Монашки отакуэ!..

— Правильно, бойтесь меня, Банька-сан! — Кейко уперла руки в боки и приняла позу триумфатора, забавно сочетавшуюся с монашеским нарядом. — Иначе покараю волей божьей, нечестивец!

Иван окинул взглядом новоиспеченную служительницу божью и одобрительно присвистнул, но отпустить очередную колючку не успел — мать-настоятельница бибикнула, предупреждая, что грузовику пора тронуться дальше, и сурово заметила:

— Не увлекайтесь, дети мои. Не буду пугать, что так недалеко до богохульства — просто вспомните, что красоваться и привлекать излишнее внимание неразумно. Кто знает, чьи глаза на вас смотрят, и не пожелает ли кто-нибудь из попутчиков выдать вас.

Русский пристыжено наклонил голову:

— Вот тут вы правы, мать Тереза. Мы больше не будем, честно! — и добавил, обернувшись к девушкам: — Эй, богохульницы-еретички-косплейщицы, лезьте в кузов и сядьте неприметно. Чтоб не выделяться и не вводить во искушение.

— А то вам повод нужен, Банька-сан, — проворчала Кейко, забираясь в кузов.

— Что я скажу, вы и так знаете. А вот если вас тут местные «поклонники» заметят, одной фотосессией не ограничится. Я вот зуб даю, что этот гипотетический пейсатель, который нас сочиняет, приготовил нам на заставе очередную преогромную пакость!

— Тогда осторожнее всех надо быть вам, Иван-сан. Удачи.

Амико кивнула Ивану и полезла следом, все еще осторожничая с раненым плечом.

Проводив ее взглядом, в котором читалось с трудом скрываемое восхищение, русский забрался в кабину, на водительское место. Настоятельница, подвинувшись, задумчиво нахмурила брови и обратилась к нему:

— Простите, Иван, я немного присмотрелась к вам. Нетрудно заметить, что вы привязались к этим девушкам, хотя знаете их совсем недолго. Вы ведь не захотите подвергать их опасности, верно?

— Верно. Только к чему вы клоните? — покосился на нее Иван. — Вряд ли господь разразит их громом за невинный косплей.

— Я не об этом, конечно. Проблема не в небесных громах, а во вполне земных вещах. Вокруг голод, бедствия, война. Человеческие судьбы — словно щепки в бурном потоке. В такие времена очень правильно держаться вместе и помогать ближним — как это делаете вы. Мне кажется, вы заслуживаете доверия.

— Решили, наконец, рассказать, кто вы такие?

— Возможно, только… — мать Тереза оглянулась на пристроившихся в кузове японок, — …вы уверены, что можно доверять и им?

Иван пожал плечами.

— Прямо так уж вас заботит доверие потерявшихся японских девчонок. Если вы не собираетесь прямо сейчас объявить войну Японии, то вряд ли их вообще заинтересуют ваши тайны. А вот что вы от меня хотите, помимо транспортировки, вот это интересно бы узнать.