Несчастный рейс 1313 - Том первый

Всего пару шагов до 'зеленки'. Доползти, хотя бы доползти...

Хотя вербальная японская форма и отличалась от привычной, Иван среагировал мгновенно. Плюхнувшись на живот, они без дополнительных команд шустро пополз вперед, причем не на четвереньках, выставив зад, как поступают гражданские, а по-пластунски, ловко отталкиваясь ногами и стелясь над землей. Высокая, почти по пояс, трава, давала призрачный шанс, что преследователи не смогут попасть в беглецов.

Однако те вовсе не горели желанием стоять на месте. Побежав по относительно ровной и чистой местности, они быстро сократили расстояние и принялись палить по пленникам. Пули вгрызлись в землю возле самой головы Ивана, обдав из фонтана грязи. Рядом закричал кто-то из девушек.

- Амико, стреляй в них! Не вставай, просто в ту сторону, чтоб испугались! - рявкнул Иван. - Тут есть где спрятаться?! Куда ползти?..

- У меня... плечо! - тяжело выдохнула Акеми, вскрикнувшая секундой ранее. Тут же грохнула пара неуверенных выстрелов. Преследователей это не остановило.

- Попали?! Терпи! Где укрытие? - продолжал Иван, лихорадочно вертя головой. - Кейко!.. Далеко еще ползти?!

- Метров десять, - свирепо проговорила Маэми с другой стороны. - Не успеем, вон они!

- Ползем, не останавливаемся! Отдыхать на том свете будем!..

Но они и впрямь не успевали. Самая бойкая из троих, Кейко, уже касалась рукой густой растительности, когда рядом воинственно заорали, кусты срезало новыми выстрелами, и на слепого Ивана навалилась тяжесть бросившегося сверху противника. Прозвучало еще несколько выстрелов - то Амико со стоном расстреливала в упор подбегавших, пока не кончились патроны. Кажется, пару раз она попала, но тут прозвучала очередь, и девушка будто исчезла.

Наконец-то получив в руки противника, на котором можно было сорвать накопившуюся ярость, Иван действовал стремительно и беспощадно. Перехватив руку, которой бирманец пытался сжать его шею, и одновременно поднимаясь на колени, русский дернул противника вперед, так что повис на его плече. Потом поймал за волосы на затылке правой рукой, а левой дернул его голову за подбородок влево. Короткий хруст свидетельствовал о переломе шейных позвонков. Шваркнув тело об землю, Иван принялся обшаривать его в поисках оружия.

Но не было времени. В спину тут же ударил носок чьего-то ботинка, прямо в позвоночник, затем кто-то другой ударил по и без того больным ребрам. Бирманцы, подоспевшие первыми, с остервенением шакалов набросились на большого русского. Пользуясь преимуществом стояния на ногах, двое или трое принялись Ивана этими ногами пинать, пользуясь неспособностью слепого сориентироваться и защититься.

Рядом яростно закричала-зарычала Кейко, которую тоже схватил подоспевший враг. Крик превратился в утробный кашель, когда бирманец ударил девушку в живот прикладом. Амико он по-прежнему не мог услышать.

Размахнувшись как футболист, один из бирманцев заехал Ивану в висок.

Удар достиг цели - голова его мотнулась, и он рухнул, потеряв равновесие.

Любой другой, ослепнув, оставшись совершенно дезориентированным и беспомощным, так и остался бы лежать, скорчившись и лишь бессильно прикрывая голову руками. Но Иван, не обращая внимания на текущую из уха кровь, упрямо уперся руками в землю и снова выпрямил спину.

- Хватит бить калеку, сволочи! - неожиданно взревела Кейко, вырываясь из лап своего пленителя и вцепляясь зубами в его запястье. Бирманец заорал от неожиданности и боли, отшвыривая кусачую школьницу. По руке его весьма бурно принялась стекать кровь.

Тем временем Акеми, чьи попытки отстреляться закончились вместе с патронами, судорожно хватала ртом воздух после гулкого удара по голове. Ее успели схватить и вздергивали вверх. Пистолет с застывшим в заднем положении затвором все еще был в руке, и девушка, не издавая ни звука, не крича и не плача, взмахнула бесполезным ныне куском металла. С отчетливым 'хрясь' обнажившийся ствол ударил в переносицу ее захватчика, скользнул вправо и впился в глазницу. Бандит свирепо зарычал, дернувшись вместе с пленницей.

Крик Кейко словно подстегнул Ивана. С выражением муки и бессильной ярости на лице он выпрямился, встал на ноги, покачиваясь, словно уже подсеченный лесорубами столетний дуб, и вдруг замер...

Прижав окровавленные ладони к глазницам, он запрокинул лицо к небу, медленно убрал руки, несколько раз моргнул - и вдруг взревел голосом, легко перекрывшим царящий вокруг шум и гам:

- Ай, спасибо, ипучие басурманы!.. Кто ж из вас такой знатный окулист?!

Его глаза сверкнули острым живым блеском, нежданно-негаданно сменившим неуверенность слепца. Новый жестокий удар необъяснимым образом, точно клин клином, выбил контузию от ударной волны.

Зрение вернулось.

Бирманцы вряд ли поняли, что кричал могучий русский. тройка их, с оружием в руках, уже окружала его. Ближний замахнулся прикладом, заходя сбоку.