Несчастный случай

Вадиму с Лехой время патруля выпало самое, пожалуй, неприятное — с двух до четырех. Так что ни с вечера им выспаться не удалось, ни поутру доспать. Тут ведь как получается: вроде звучит не страшно — с двух до четырех. Но это же только время самого патрулирования. А значит, надо подняться самое позднее минут за пятнадцать, как-то прийти в себя, побрызгать в лицо ледяной водой из-под крана, натянуть форму, шинель и вывалиться с напарником из общаги, чтобы в условленном месте встретиться с жаждущими смены предшественниками. А потом, пробродив два часа по ночному училищу, замерзнув в еще довольно холодную апрельскую ночь, начисто растеряв даже жалкие остатки сна и сменившись, приходится еще битых сорок минут пытаться заставить взбодрившийся организм заснуть. Итого не менее трех часов из ночного сна оказываются выброшенными на ветер. Конечно, те шестнадцать человек, что ночью находились в патруле, не подлежат утреннему подъему и, если их не разбудят крики в коридорах, команды и грохот кирзовых сапог по деревянному полу, вполне могут попробовать отоспаться. Если удача будет за них и все подразделение не поднимут с самого утра по какой-нибудь срочной надобности.

Сегодня им повезло. До десяти часов утра на опустевшем курсе стояла тишь да благодать. С непривычки курсанты начали после девяти утра просыпаться сами — на третий год службы вбитый в организм распорядок уже не позволял спать до обеда. Там и сям зашаркали тапки, зашумела вода, засипели чайники. И как раз в это время, зазвонивший телефон оповестил дежурного по курсу, что дежурное подразделение должно прибыть на КПП училища не позднее 10 часов 30 минут. Сборы, так лениво и расслабленно начавшиеся, мигом стали упругими и стремительными. Уже через двадцать минут, одетые в подменку, торопливо нахлебавшиеся чаю и запихнувшие в глотку бутерброды, курсанты выбегали строиться на улицу.

3

Пожилой майор из КЭЧ (квартирно-эксплуатационной части) провел взвод через КПП и, приказав построиться, повел по дороге прочь от училища, к автобусной остановке и входу в развалины монастыря. Как оказалось, именно туда дежурное подразделение и направлялось. Погода была просто чудесной. Высоко поднявшееся к 11 часам солнце сияло в ярко-голубом небе. Осевшие, темные от дорожных брызг сугробы, палимые теплыми лучами, источали из себя потоки воды, весело бегущие вдоль бордюров. Все вокруг сверкало, светилось и переливалось в искрящихся солнечных лучах. И жизнь от этого казалась невыносимо прекрасной.

Пройдя полуразрушенную арку, когда-то служившую воротами монастырского подворья, взвод вышел к высоким стенам крепости, хранившей былое величие. Внутри, за этими стенам, картина была даже более удручающая. Здания храмов, жилых корпусов, были, по сути, каменными остовами. Не было крыш, окон, дверей. Отсутствовали даже самые рамы и косяки. Кирпичные своды местами были проломлены. Лестницы в двухэтажных корпусах частично обрушены. Вся земля вокруг была завалена битым кирпичом, щепками и разнообразным мусором.

Виднелись, впрочем, следы и иной деятельности. Возле ворот были сложены в штабель доски. В другом месте, накрытые пленкой, стояли поддоны с кирпичами. Самый дальний храм уже начали восстанавливать — он был обнесен строительными лесами и даже местами побелен.

Майор отвел командира взвода, Дениса Градова, в сторону и что-то пояснял ему, то и дело показывая рукой в разных направлениях. Строй рассыпался. Кто-то курил, кто-то разговаривал, кто-то лениво прохаживался из стороны в сторону, разглядывая живописные развалины, четко выделяющиеся на лазурной синеве неба.

— Взвод, в две шеренги становись! — скомандовал Градов. — Задача такая, — начал он, когда люди выстроились, — вот эти доски надо разнести к зданиям, для строительства лесов. Первое и второе отделение займется этим. А третье отделение становится цепочкой и поднимает кирпичи из этих поддонов, — Денис махнул рукой, указывая на стоявшие у стены поддоны с кирпичами, — на второй этаж. Вон туда, — он указал на проломленную стену второго этажа стоящего рядом здания, — Командиры отделений, распределяйте людей.

Дело постепенно пошло. Пока два отделения ворочали тяжеленные шестиметровые горбыли, курсанты третьего выстроились в цепочку и начали споро передавать из рук в руки кирпичи. Количество их на поддонах стало быстро убывать, а на втором этаже стали быстро вырастали кирпичные стопки, ожидающие прихода каменщиков, которые выложат из них новые участки проломленных стен.

— Слушай Вад, — сказал Леха, когда они сбросили на груды щебня последнюю доску из тех, что им приказали перенести внутрь двухэтажного корпуса, под проломленный свод, — давай-ка чуток перекурим. Что-то я умотался эти дуры ворочать. — он зло пнул ногой смолистую доску.

— Давай, кури. Я посижу. — Вадим устроился на неаккуратном штабеле, радуясь, что подменную форму жалеть не надо и можно усаживаться где угодно.