Несчастный случай

— Попробуйте сейчас отвлечься от ваших страхов и пофантазировать вместе со мной. Представьте себе молодую женщину… Ладно, чтобы помочь вашему воображению раскрепоститься, пусть это будет молодой мужчина. В личной жизни у него все рухнуло. Работа настолько ответственна, что граничит с преступлением — в моральном смысле. Распределяя среди населения наркотики, он ходит по краю пропасти. За ним установлена слежка — таковы особенности его профессиональной деятельности. Начальники донимают его непристойными предложениями. Любовница погибшего мужа пытается его отравить. Неприятности сыпятся на него как из рога изобилия.

— Постойте-ка, любовница чьего мужа? Этого воображаемого молодого мужчины? — Аня криво усмехнулась.

— Пусть будет любовник жены, не важно. Для придания остроты нашей истории вообразим, что этот человек не пренебрегает широтой своих профессиональных возможностей и изредка — пусть изредка — дегустирует свой товар.

«Куда это его, интересно, понесло?» — подумала Аня, но промолчала.

— Медленные, но верные изменения в психике нашего гипотетического героя неизбежны. А тут еще его фотография с выколотыми глазами и вульгарной надписью. И человека накрывает волна. Он идет и убивает первого, о ком вспоминает. Первого, кого можно обвинить. И возможно, что многие на месте нашего с вами героя поступили бы так же. Возможно, что и я сам поступил бы на его месте так же.

— Синдром «мусорного контейнера».

— Что? — не понял Виктор.

— Я это называю синдромом «мусорного контейнера». Сначала убивают твою кошку, потом — лучшего друга, далее поджигают дом, в расчете что ты станешь как шелковый — хоть шелковые шнурки из тебя вей. А ты вместо этого идешь и взрываешь весь мир.

— Не вижу связи, — нахмурился Виктор.

— Ерунда. У вас, должно быть, нервы пошаливают. Перчатки мнете, поступили бы так же.

Виктор остановился и повернулся к Ане. Странная горькая улыбка блуждала по его лицу.

— Попробуйте настой валерьяны, — продолжала Аня, пытаясь как можно больше досадить человеку, которого сама же и наняла, — три раза в день по двадцать капель. Главное — пейте регулярно.

Виктор покивал головой.

— Целый детектив вы мне тут сочинили, — произнесла Аня саркастически.

— Вам не понравилось?

— Реализма маловато, а так ничего — увлекательно. Герой — молодой мужчина, мне жаль его. Я бы на его месте обратилась в частное детективное агентство.

— Он так и сделал.

— Нет, Виктор, вы запутались. Он пошел и решил свои проблемы сам. Убил первого, кто пришел ему на память, кого он обвинил в своих несчастьях. А теперь, дорогой Виктор, самое время заподозрить меня в том, что я вас подставляю. Так, кажется, это называется.

Виктор развернулся на сто восемьдесят градусов и с шумом выпустил воздух из легких.

— Анна, вы должны быть готовы к тому, что милиция на моем месте станет фантазировать примерно в том же направлении. Считайте, что наш разговор был генеральной репетицией. Вы очень хорошо держались, твердо. На их месте я бы поверил вам.

— Ну спасибо. — Аня перевела дыхание. Ее заполнило чувство облегчения.

— Я осмотрел вашу машину. На ней ни одной царапины. Значит, не вы подтолкнули ту машину, которая кувыркалась по Дмитровскому шоссе в сторону Москвы. По крайней мере за это я могу быть спокоен.

Аня вспыхнула. Она не ожидала от Виктора такой дотошности.

— Признайтесь, вы очень испугались тогда, на дороге? — спросил Виктор.

Аня покорно кивнула. Испугалась до того, что ей почудилось, будто ее пытаются сбросить в кювет. И от животного ужаса орала песни вместе с радио.

Хотя она отлично помнила, что никакого страха не было — был восторг от скорости, с какой мчался ее автомобиль, и упоение собственным могуществом.

— До того как вызвать милицию, я разыскал в лаборатории фотографа еще две вещицы.

Виктор полез в карман пальто и извлек оттуда ловким движением фокусника нарезанный белый хлеб, запаянный в пластиковый пакет.

— Подержите, — передал он пакет Ане. — Впрочем, это для голубей.

«Какой предусмотрительный», — успела ехидно подумать Аня, разрывая пакет замерзшими пальцами.

Хлеб неожиданно вывалился из пакета и рассыпался белыми ломтиками на грязном снегу. Голуби, почуяв запах еды, стали планировать один за другим к Аниным ногам, урча, как разболтанный мотор старого холодильника.

Аня с оглушенным видом вертела лопнувший пакет в руках. Круг замкнулся, история вернулась к своему началу — все у нее валится из рук. Жизнь ужасна.

* * *

Фантастический рассказ Виктора о мужчине, который сорвался с цепи и некоторыми деталями биографии походил на Аню, напомнил ей об одной вещи, которую Виктор либо выпустил, либо не счел нужным обсуждать.

Слежка. Если Матросов понятия не имеет, кто следит за ней, если ее до сих пор не арестовали и если этот человек ведет себя, по мнению Виктора, непрофессионально — значит, следят не милиция и не прочие органы охраны правопорядка. Ни одной машины, кроме той, что перевернулась в снегу, она на заснеженной дороге не видела и была уверена в своей правоте на сто процентов.