Несчастный случай по расписанию

Чистяков первым нырнул в люк, услышав, как Борис крикнул, что побежал за фонарем. Металлические скобы, которые шли по стене, были ржавыми. Ноги и руки не скользили, поэтому Чистяков спустился за несколько секунд, как истинный скалолаз. Бомж лежал прямо под люком и стонал. Пытаясь в полумраке разглядеть позу человека и определить возможные повреждения, спасатель пригнулся. Дышать было невозможно. Теперь вонь исходила не только от годами немытого тела, но и от всякой рухляди и тряпья, которое бомжи натащили в коллектор. Тело лежало на боку, но поза имела вполне естественный вид. Никаких подвернутых ног, рук, вывернутого позвоночника или шеи. Чистяков поднял голову и посмотрел наверх. Кажется, бомж, падая, попал как раз на круглый бок трубы и соскользнул по нему на пол.

– Как там, Игорь? – послышался сверху знакомый бас Мостового. – Держи, я тебе фонарь спускаю.

Заструилась веревка, на конце которой Борис прицепил большой ручной фонарь. Поставив фонарь так, чтобы он светил вверх и не слепил глаза, Чистяков начал планомерное обследование тела пострадавшего. Мужик что-то ворчал и постанывал. Кажется, конечности и позвоночник целы. Сотрясение мозга возможно, но не обязательно. По причине отсутствия мозга, усмехнулся Чистяков.

– Борь, он, кажется, в норме, – крикнул Игорь наверх. – Ты готов его принять?

Обвязав подмышки бомжа веревкой, Чистяков дал команду поднимать и полез рядом с телом по ступенькам. Перед самым люком пришлось остановить подъем, чтобы дать возможность вылезти самому Чистякову. Теперь он стал помогать Мостовому, направляя тело в люк и придерживая голову. Наконец, подхватив бомжа под мышки, Чистяков выволок его на траву.

Наверху было уже шумно и весело. Оказывается, пока он был в коллекторе, подъехала «Скорая помощь». Врачи жутко ругались по поводу того, что им придется везти «этот ужас», после которого машину в целях дезинфекции придется сжечь. Еще колоритнее возмущались рабочие «Теплосети», которые приехали ремонтировать люк. С одной стороны, они были рады, что спасатели не разворотили половину коллектора, но с другой, судя по бурным эмоциям, они нахлебались от бомжей на своих участках уже по полной программе.

Чистяков сидел на траве, не снимая перчаток, и любовался солнышком. Самое плохое, что его сейчас могло ожидать, так это то, что Синицкая не найдет в машине хозяйственного мыла. В тайне от Бориса он намеревался бросить казенные перчатки в коллектор, а не тащить домой и стирать в квартире. В квартиру его бы с ними не пустили. «Как мало нужно человеку для полного счастья! – думал Чистяков, щурясь на солнце. – Всего лишь немного свежего чистого воздуха. Сколько уже работаю в МЧС, а все никак не могу привыкнуть к вони. Бомжи – это еще цветочки! А вот когда два года назад пришлось вытаскивать полуразложившиеся трупы… Тогда и респираторы не спасали. Нежное у меня обоняние, не адаптирующееся».

С Ольгой пришлось согласиться, потому что проехать вперед, ближе к ее дому, было невозможно. Здоровенный черный внедорожник обогнал спасателей еще два квартала назад. Обогнал по встречной полосе. Теперь он торчал прямо посередине дороги, а в бок ему уткнулся пассажирский автобус. Движение оказалось перекрытым в обе стороны. Попрощавшись с ребятами, Синицкая отправилась домой пешком.

– Вот уроды! – не сдержался Мостовой. – Если он выехал на дорого€й машине, теперь все должны от него разбегаться в разные стороны. Всем устроил веселую жизнь! Давно замечаю: чем дороже машина, тем меньше мозгов. Почему отношение к окружающим меняется у тех, у кого появляется много денег? Удивляюсь!

– Это все потому, Боря, – поддержал друга Чистяков, – что быстро и существенно разбогатеть честному человеку невозможно. Как и пробиться во власть. Туда тоже пролезть можно, лишь используя грязные ходы. Ты бы вот никогда не стал бы мэром, губернатором или депутатом.

Борис молча развернул машину и поехал в обратную сторону, забросить Игоря и отправиться отсыпаться после дежурства. Но на Чистякова накатило философское настроение, и он уже не мог молчать.

– Борь, а ты давно в последний раз Ольге делал предложение?

Мостовой нахмурился, помолчал немного, потом буркнул:

– Никогда не делал.

Игорь не удивился этому заявлению. Он примерно так и думал, хотя отношения Бориса с Ольгой они практически никогда не обсуждали. Чистякова интересовал чисто психологический аспект этой проблемы. Как это Боря Мостовой, человек планомерный и тщательный, который умел все доводить до логического конца и всегда добивался того, чего хотел, даже перед большим начальством, – как Боря мог оставлять этот вопрос открытым в течение такого долгого времени? Невероятно, но, может, Боря боялся? Или стеснялся?

– Вот это меня и смущает, – с чувством сказал Чистяков, повернувшись на сиденье к Мостовому лицом.

– Отстань, – коротко попросил Мостовой.

– «Ну, что отстань? Опять отстань. Обидно, Вань!», – процитировал Чистяков песню Высоцкого.

– Тебе-то что обидно? – усмехнулся Борис.

– Во-первых, ты мне друг, – наставительно заметил Игорь.

– А во-вторых?