Несемейное счастье

– Откуда звонок, засекли? – тут же взвилась Лола.

– Из телефонной будки.

– У нас еще существуют телефонные будки?! Вот не знал, – засомневался Стефано.

– Да, как видишь, и эта находится рядом с гостиницей в деревне Линаро.

– Так, давай все по порядку. – Лола отодвинула сумку и села в кресло.

– Звонок поступил в 12.13, звонил мужчина, по голосу – средних лет. Сказал, что, собирая грибы в самом конце лесопарка у заброшенного бара, он увидел труп женщины. И все, и повесил трубку. Полиция, наверное, уже едет, поэтому и наши все зашевелились.

– Ты знаешь, где это находится?

– Думаю, что да.

– Тогда все туда, к старому бару! – скомандовала Лола.

– Лол, а ты-то не опоздаешь на студию?

– Постараюсь не опоздать. Я же должна увидеть это место, чтобы хоть представление иметь, как и что.

Они бегом спустились на стоянку и, садясь в машины, заметили, как их коллеги, что-то взволнованно обсуждавшие у входа, увидев их суматошные передвижения, потянулись к своим автомобилям.

Глава 7

Проехав очередной раз по всем аллеям парка вместе с полицией, Паролизи пришел в дом к тестю. Все уже давно встали. Барбара сразу бросилась ему навстречу и вытянула ручки:

– Папа, папа! – Паролизи поднял и прижал к себе малышку.

– Ну что? Что?!

Тут же вышли в коридор Лиза и Винченцио.

Они знали, что Меланья еще не нашлась, но все равно с надеждой смотрели на Паролизи.

– Рано утром объехал с полицией весь парк, но ничего. Еще раз прошли по нашему маршруту, полазили по кустам, пару оврагов оглядели, вот так… – Майор затих.

Лиза все не могла подобрать определение облику Паролизи и впечатлению, которое он теперь производил. Еще вчера она все присматривалась к зятю и все не могла поймать это новое, неуловимое в его внешности. Но сегодня, когда он тихо добавил «вот так» и провел рукой по лбу, как будто что-то было в его голове, что не давало ему покоя, она поняла: он что-то знает и не хочет говорить.

– И что же делать, сынок? – глухим голосом спросил Винченцио.

И этот голос, и то, что он назвал Паоло «сынок», чего никогда прежде не делал, и сам Паролизи, прижимавший дочку к груди со страдальческим выражением лица, – все это дало толчок мыслям Лизы и сложилось в уверенность, что случилось что-то непоправимое.

– Ма-ма, – вдруг внятно произнесла Барбара и потянулась к фотографии на комоде. На ней Меланья и Паоло, счастливые и загорелые, обнявшись, стояли у старинных ворот Порта ди Меццо.

Это было сразу после свадьбы, когда они поехали отдыхать на Сицилию, где когда-то познакомились. И в один из дней он повез ее показать Таормину. Они поднялись в старую часть города, на улицу Корсо Умберто, и вышли на главную площадь, где играл уличный оркестр и художники рисовали портреты и продавали пейзажи.

– Давай закажем рисунок!

Он остановился около смешных шаржей. Художник набрасывал лицо сидящей перед ним девушки, превратив его в мышиное, но сохранив удивительное сходство с оригиналом.

– Смотри, как здорово! Давай и мы…

– Паоло, ну к чему это безобразие?! – Она не дала ему закончить. – Если уж писать портрет, то красивый.

– Красивый не интересно. Посмотри, как он ухватил суть!

Мышь под рукой художника заулыбалась и стала еще больше похожа на смеющуюся девушку.

– Ну почему тебя на какие-то извращения тянет! – И она надулась.

«Наверное, боится, что он ее курицей нарисует», – беззлобно подумал Паролизи.

Это была их первая размолвка.

Он крепко обнял ее и тут же, на площади, поцеловал в губы.

Они гуляли по старинным улочкам, рассматривали витрины антикварных магазинов, больше напоминавших музеи; заглядывали в шикарные бары, которых было полно в Таормине; и даже познакомились с милой пожилой парой, что жила здесь же и буквально засыпала их рассказами о каждом доме и переулке, которые они проходили.

Но Паролизи было не до развалин, оставленных греками и древними римлянами: ему стало мало короткого поцелуя на площади. Длинные волосы Меланьи, развевающиеся на легком ветру, то и дело касались его лица; верхняя пуговица ее белой блузки еле держалась на последней нитке и натягивалась от каждого вздоха, грозя оторваться и открыть мягкую ложбинку, чем вводила Паролизи в дрожь нетерпения. А изумительные ноги, открытые короткой юбкой, которую он еле уговорил ее надеть, – возбуждали так, что у него заложило уши, и он перестал слышать, о чем говорят их новые знакомые.

Страсть затопила его, он был готов взять жену прямо здесь. Краснея и злясь, Паоло топтался рядом и наблюдал, как двигается Меланья, красиво переставляя длинные ноги с узкими щиколотками и то и дело откидывая блестящие волосы, брошенные на глаза теплыми порывами ветра. Ничего не подозревая, она продолжала расспрашивать пожилую пару о достопримечательностях города, когда они решили зайти в бар одной из центральных гостиниц Таормины.

«Вот здесь я и сниму номер и сделаю это сейчас же! И как можно совершенно не ощущать страстного желания мужа, находящегося рядом», – подумал истерзанный вожделением Паролизи.