Несгибаемый. Не буди лихо…

Вот так и не поймешь, чего тут больше, восхищения, скепсиса или иронии. Ну да. При том, что сегодняшние гонщики предпочитают кожаные регланы, обычные мягкие шлемофоны и очки, выглядит довольно странно. Если не сказать дико.

Все же восхищение преобладает. Время такое. Все общество стремится к новизне и чему-то необычному. Дипломированные и талантливые художники рисуют какие-то каляки, создавая новый стиль для избранных ценителей. Эмансипированные особы усиленно изображают из себя паровозы, объявив папиросу факелом свободы женщин. Так что, этот костюм достаточно смел, чтобы произвести эдакий фурор.

— А ты уверен, что хочешь, чтобы посторонние видели твою жену в этом?

Комбинезон конечно получился толстоват, не без того. Все же Петр в первую очередь думал о безопасности супруги. Но вместе с тем, он должен был в достаточной степени подчеркнуть достоинства фигуры своей обладательницы, чтобы сделать ее образ весьма сексапильным. По нынешним временам, просто скандальное одеяние. Впрочем, с учетом движения эмансипации и различных культурных течений, скорее на грани. Но уж слава экзальтированной особы, Александры обеспечена.

С другой стороны, ей не привыкать, и отступать она не станет. Как, впрочем, и Александр. Нет, к правилам приличия он относился с уважением и вполне их одобрял. Но… На дворе сумасшедшие двадцатые, с их умопомрачительной стремительностью. Он же человек с куда более широкими взглядами, так до конца и не вписавшийся в существующее общество.

— Ну, не думаю, что они смогут так уж много рассмотреть под кожаным одеянием. Зато в случае неприятностей шансов переломать себе кости будет поменьше, — раскладывая костюм на столе, произнес Петр.

— И мне будет позволено немедленно его примерить?

— Может дома? — поведя взглядом по своему рабочему кабинету, предложил Пастухов.

— Я не утерплю. Да и не заходит к тебе никто, — с каждой секундой ее взгляд становился все более завороженным.

Белая кожа, с красными вставками и черными нашлепками пластика. Белые же перчатки, с пластиковыми нашлепками. Да еще и сапоги с голенищами на шнуровке. Ну какая женщина устоит перед обновой?

Комбинезон настолько завладел вниманием девушки, что она не заметила, как Пастухов провернул ключ в двери. Затем повернулся к ней, и начал помогать снимать платье. В этот момент она была подобна маленькой девочке жаждущей как можно быстрее примерить обнову. Александра буквально ничего не замечала вокруг. Ему же пришлось приложить некоторые усилия, чтобы помочь ей с переодеванием, так, чтобы это не перешло в некую иную плоскость.

Хм. А ведь пожалуй она права. Ему лучше не смотреть на тех, кто будет рассматривать его женушку. При надетых шлеме и перчатках не видно ни клочка тела. Но этого и не нужно, потому что все соблазнительные изгибы ее стройной и статной фигуры очерчены настолько эффектно, что воображение буквально вздыбливается.

А эта грива каштановых волос, обрамляющее сейчас лицо валькирии. Нечего было и мечтать, поместить под шлем сложную прическу. Поэтому она просто распустила волосы, пустив локоны по спине и плечам. Петр, невольно залюбовался ею.

И это он, человек в принципе подготовленный. Кроме того, что в его мире это особо не вызывает удивления, так ведь Петр еще и видел манекенщицу во время примерок. Каким же будет эффект для неподготовленного зрителя. И плевать, на все балеты с пачками на балеринах, и цирки с гимнастками в трико…

— Ну, как тебе? — послышался приглушенный голос жены, из под опущенного плексигласового забрала.

Петр нервно сглотнул, едва удержавшись от того, чтобы заключить супругу в объятия. Ч-черт! Как же она хороша!

— Кхм. Кхе. Сашенька, подойди пожалуйста сюда, — поманил он ее к окну.

— Еще сюрприз? — несмотря на глухой шлем, голос ее прозвучал достаточно томно, чтобы не оставить его равнодушным.

Но, несмотря на явное заигрывание, она все же подошла к окну, и выглянула на задний двор. Едва она это сделала, как ей в глаза бросился гоночный болид, подготовленный к соревнованиям. Эдакий хищный красавец серебристого цвета, с длинным капотом, под которым прятался восьмицилиндровый карбюраторный двигатель. Ее гордость и краса.

Вот только, на этот раз в нем наблюдалось нечто, чего раньше не было. Над водительским сидением появилась некая конструкция из никелированных труб. Достаточно толстых труб, надо сказать. И пусть благодаря сверкающему блеску выглядели они нарядно и легковесно, ее это не обмануло.

— И к чему это? — снимая шлем, поинтересовалась она.

— Безопасность. И не только твоя. Это вообще распространенная защита на автогонках, в моем мире. Не уверен, что мне удалось все сделать грамотно. Но на данный момент мы с Отто Рудольфовичем пришли к мнению, что защита достаточно надежна. Каркас из труб предохранит шофера от неких неприятных столкновений.

— Это если шофера не выбросит.

— Не выбросит, — заверил Петр. — Там целая система ремней, которая будет удерживать водителя в кресле, представляющего собой единую конструкцию вместе с каркасом труб.

— И насколько потяжелел болид?