Несгибаемый. Не буди лихо... (СИ)

- Уверена, что недорого? Нам ведь еще и дом покупать. Здесь оставаться опасно. Про Пастухова твоего такие страсти рассказывают. А ну как извернется, аспид? Да и тесть его, Игнатьев этот, тоже вроде как не подарок.

- Да нам уже дали пятьсот рублей, и еще заплатят целую тыщу. Это же страсть какие деньги получаются! Хватит и на дом, и на обустройство. Говорю же, я все узнала. Ну пожа-алуйста, - начала канючить девушка.

- Хм. Нет, если оно все так удобно, как ты говоришь... Опять же, детки пойдут, купать их где-то надо, стирка, то да се. Ну и мне сгодится, если какая грязная работенка по хозяйству. А без нее в своем доме никак. А то обмыться можно только под колодезной водой.

- Удобно, Архипушка. Ты даже не представляешь, как удобно! И все-то ты верно говоришь.

- Э-эх, один раз живем, - махнул рукой Архип. - Будет, как ты желаешь. Да только...

- Что? - всполошилась девушка.

- Так ведь делим шкуру неубитого медведя.

- Ерунду говоришь, Архипушка. Да я ради нашего счастья в лепешку расшибусь, а все, что надо, вызнаю, - подбоченившись, уверенно заявила девушка.

- Ну, если так, то, считай, домик с ванной у нас уже в кармане.

- И с туалетом теплым, - припечатала Глафира.

- Чего-о? - удивился Архип.

- Да там мелочи. Уж в сравнении с ванной-то. Тьфу и растереть. Тем более что водопровод уже будет. Зато зимой не нужно будет зад морозить.

- Это вонь в доме разводить?

- Ничегошеньки ты не понимаешь. Ну да я тебе потом все покажу и обскажу. Никакой вони не будет. Все устроится чинно и пригоже. Господа, чай, толк в этом деле знают. А ты когда к Викентию Семеновичу собираешься?

- Так утренним поездом и поеду. Заодно и работу лавочнику сдам.

- Значит, утром?

- Утром, утром. Ладно, обедать пора, а мы чаем кишки полощем.

- Успеется, - накрывая его крупную кисть своей ладошкой, томным голосом произнесла Глафира.

- Побойся бога, Глашенька, - нервно сглотнул Архип.

- А чего мне бояться? Нешто не женишься на мне?

- Женюсь, как не жениться. Что за глупости городишь?

- А тогда и греха в том нет.

- Да я не о том.

- А я о том. Страсть как по тебе за эту неделю соскучилась.

Ну а что Архипу оставалось делать? Похоже, невеста, вырвавшаяся из господской усадьбы на побывку, собиралась взять свое. И побольше, побольше. Конечно, в этом ничего плохого нет. И она очень даже ладная, с огоньком. А он все еще в силах. Но до вечера еще очень далеко. До утра - так и куда дольше...

- Так что интересного для Викентия Семеновича есть? - когда они наконец сели обедать, спросил Архип.

- Да так, ничего особенного. Хозяйка все вокруг дочки скачет, словно наседка. Бегала со своими железками, бегала, милее этих самых машин для нее ничего не было. А как дитя родила, так в ней сразу баба проснулась. Да так, что о железяках и думать забыла.

- Ну так. Натуру-то бабью не обманешь. Если Господь назначил бабе рожать и растить детей, так никуда от этого и не денешься. Сколь ни бегай, а нутро наружу все одно вырвется.

- Вот верно ты говоришь, Архипушка.

- А еще что?

- Ну, я так поняла, что на заводе у хозяина уж все готово, и они вроде как скоро собираются его запускать. Но о делах они при прислуге не особо говорят. Все больше в кабинете. А туда прислуга ходит, только когда сам хозяин велит прибраться. А как войдешь, ни одной бумажки на столе нет. Все в сейф прячет.

- Ну, то понятно. А название сейфа, как я просил, ты записала?

- Скорее уж перерисовала, как увидела. Не по-нашему писано-то.

- А с тем пускай Викентий Семенович разбирается, - отмахнулся Архип, принимая из рук невесты бумажку с чудными каракулями. - Ну а вообще что-нибудь еще есть? Может, про соседа его, Кессениха этого, что вызнала?

- Вызнала, как не вызнать. Он-таки решил перевезти сюда свою семью. Устал в разлуке-то жить. Вот и зовет их в Россию. А и то, эвон какую усадьбу поставил. В Германии небось такого нет.

- Ясно. А схему усадьбы нарисовала?

- Ну да. Все как ты и просил. Вот, - выкладывая перед Архипом сложенный в несколько раз листок бумаги, гордо заявила Глафира.

- Ну и чего молчишь? Клещами все из тебя тянуть? - недовольно заметил Архип, разворачивая бумагу.

- Чего ты так-то, Архипушка? Я же... А ты... - обиженно надулась девушка.

- Господи, Глашенька, ну прости ты меня, дурака несусветного, - тут же опустившись перед ней на колени, с искренним раскаянием произнес Архип.

А дабы придать своим словам веса, еще и обнял ее, крепко прижимая к себе. Чтобы ни капли сомнений, насколько крепко он ее любит. На что способна обиженная женщина, и вообразить себе трудно. Но уж если решит посчитаться, то мало не покажется. А главное, предугадать, как и куда именно она ударит, попросту невозможно.

- Я же только ради нас стараюсь, - начал увещевать он. - Чем больше и лучше выведаем о твоих господах, тем скорее получим свое и заживем на зависть всем. У меня и без того заработок хороший, а тут еще и деньга большая. Переедем в другой городок, да хоть в Гатчину. Поставим домик, и я так же буду ездить в Петроград, поделки свои сдавать.

- В Гатчине абы какой домик не поставить, - успокаиваясь, деловито сказала Глаша.