Нэш Блейз в Лавке Чудес

Неожиданно в Библиотеку кувырком влетело странное создание (вполне соответствовавшее по духу прочим существам, которые повстречались Нэшу в этом мире), протаранило несколько стопок книг, отчего те, разумеется, с грохотом обвалились.

В конце концов оно остановилось, растянувшись ковриком в нескольких шагах от Изед, которая отпрянула и повисла на руке Рисующего Кометы.

— Людовико, что стряслось? — спросил Добан, а затем представил нового знакомца своим ученикам: — Разрешите познакомить вас с Людовико Бамблом. Он один из Дезординаторов Библиотеки, то есть помогает поддерживать здесь беспорядок.

Дезординатор оказался седовласым гномиком с носом-картошкой и глазами навыкате. Он распрямился и сел, передернувшись, как будто по его позвоночнику только что пробежала молния.

— Просто кошмар, Рисующий Кометы! Темные замышляют что-то ужасное, они командировали сюда жуткого зверя, о котором нет упоминаний ни в одной научной книге! Глаз Сикомора… понимаете, это чудище проникло сюда и теперь мы не знаем, где… где оно… — Гномик был напуган до потери сознания.

— Хм, а я вот почему-то не чувствую никакой особенной опасности. Что стряслось с Глазом Сикомора? Расскажи по порядку.

Человечек сделал глубокий вдох, расширяя и без того широкие ноздри, из которых показались пучки волос, и начал заново:

— Глаз Сикомора околдовали. Он не может держать веко поднятым. От этого он так расстроился, что бесконечно плачет навзрыд и тем самым делает себе только хуже…

— Конъюнктивит! — догадался Нэш.

Людовико удивленно посмотрел на мальчика снизу вверх. Впрочем, иначе у него бы и не получилось.

— Ты знаешь это новое колдовство? — спросил он.

— Это не колдовство, а болезнь. Судя по описанию, у Глаза Сикомора конъюнктивит: из него текут слезы, и ему тяжело держать веко поднятым. Возможно, его продуло на сквозняке. Мой отец был врачом, поэтому я кое-что в этом понимаю.

Гномик, выбившийся из сил после головокружительной беготни и огорошенный знаниями, которые продемонстрировал этот мальчик, почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, и с шумным стуком грохнулся на пятую точку. При этом он бесконечно повторял, как заезженная пластинка:

— Конъюнктивит… Заклятье конъюнктивита… Заклятье конъюнктивита…

— Опять этот ужасный звук! Он приближается! — воскликнула Изед, крепче вжимаясь в плащ Добана и собирая его в неровную кучу складок.

— Нэш, как, ты говорил, зовут твоего… как же это… пса? — спросил Добан.

— Сетт! А он тут при чем? У Сетта никогда не было конъюнктивита, да и потом… — Тут он закрыл книгу, которую держал в руках, и выронил ее. Она хлопнулась на мягкое возвышение, при ближайшем рассмотрении оказавшееся животом гномика, и издала негромкий свист.

Пол, усеянный бумагами, шевелился и подрагивал. По полу, несомненно, кто-то полз. Неведомое создание быстро приближалось и издавало звук, казавшийся жителям Лимбии ужасным.

Изед слабо вскрикнула, когда Нэш подбежал к «чудовищу» и склонился над ним, восклицая:

— Сетт! А ты откуда взялся?!

Из-под бумаг рядом с седовласой головой гнома и впрямь появилась взъерошенная белая собачья голова. Пес наступил бедняге Людовико на нос, потом перепрыгнул ему на живот и, как с трамплина, рванул на руки к своему хозяину.

— Сетт! Как я рад тебя видеть! Но как тебе удалось меня найти?!

Добан успокоил Изед:

— Не бойся, никакое это не чудовище, а просто друг Нэша. В Реальном Мире эти создания называются собаками и являются преданными друзьями людей. Нэш говорил, что хочет меня с ним познакомить, но, должен заметить, это случилось раньше, чем я ожидал.

Нэш прижимал Сетта к груди, крепко уткнувшись лицом в теплый загривок маленького героя.

Гордый и счастливый Сетт высунул наружу дрожащий влажный язык, а Нэш продолжал поглаживать его, все еще не веря своим глазам.

Наконец он поднял черноволосую голову, в которой запестрели белые шерстинки Сетта, и объяснил:

— Сетт не привык преодолевать длинные расстояния в одиночку. Просто невероятно, что он отправился искать меня, а еще невероятнее — что он меня нашел! Мне его так не хватало.

Сетт внимательно разглядывал присутствующих, раскрыв рот и высунув наружу язык. Он безошибочно чувствовал, что все внимание сейчас приковано к нему.

Выполнив свою задачу, Сетт справедливо ждал вкусной награды. Смекнув, что кормить его пока никто не собирается, он не расстроился: радость встречи с Нэшем, переполнявшая собачье сердце, была во сто крат важнее.

Добан потирал лоб, уставившись в одну точку на полу.

— Ума не приложу, как ему удалось сюда попасть. Не понимаю, как он нашел Ниоткуданикуда…

— Как он переступил порог Лавки, ясно: как только что рассказал нам Людовико, у Глаза Сикомора конъюнктивит, вот он и не увидел, что кто-то ждет, когда дверь откроется. Дома Сетт всегда делает именно так! — пояснил Нэш.

Изед приблизилась к неведомому созданию, больше похожему на комок шерсти.

— Я видела их во сне, и не один раз, этих… собак… но я не думала, что они хорошие.