Неся гнев Корусанта

   Кид оставался единственным, кто выходил дольше, чем на два часа. Причины было ровно две: Сумари, которую не стоило сейчас бросать наедине с собственным даром (или проклятием - это с какой стороны посмотреть), и те самые беженцы. Кто-то когда-то сказал, что альтруизм - это одна из форм эгоизма или как-то так. Что ж, пусть это будет эгоизм и удовлетворение собственных потребностей, но какая разница этим несчастным с какими намерениями им подносят руку помощи? Пусть это забота только о собственном эго, но хоть от этого идет реальная помощь другим, тем, с кем судьба обошлась куда хуже. Опять же, из-за болезней и рисков заразиться, на территорию для размещения беженцев приходилось заходить в респираторе и спецкостюме, а по выходу проводить процедуру полной дезинфекции, но это стоило того. Любая лишняя горсть хлеба, на которую вместе "скинулись" его солдаты, немного воды и элементарного внимания не могли спасти или утешить всех, но та, даже небольшая часть многих, стоила затраченных усилий. Каждая слабая улыбка на лице голодающего ребенка, каждое облегчение в глазах его матери, стоило этого. Нельзя спасти всех, нельзя облегчить страдания каждого существа в Галактике, но это не повод для того, чтобы просто от вернуться от них и ничего не делать. Иногда Кид брал вместе с собой и Сумари. К его радости, девочка отнеслась с сочувствием и жалостью к жертвам войны: она искренне старалась и помогала в любом его начинании: хоть в раздаче продуктов, хоть в выслушивании очередной истории из уст отчаявшихся людей, что иногда бывало куда действенней и полезней, чем целый состав с провизией. 47-й серьезно рассчитывал показать ей другую сторону войны, а не ту, что прославляли ее соотечественники и друзья. Почему то детям забывают напоминать, что на каждого солдата, который проявил себя героем и доказал свою силу, приходится сотни и тысячи обездоленных. И клон видел искренний огонек в глазах малютки, ее готовность помогать и спасать жизни. Быть может это поможет ей не пасть во тьму, как это было в его видении.

  После каждого посещения сектора беженцев, солдату приходилось уносить уставшую и задремавшую девочку на руках до дома, где ее тут же изымала нянька, при этом приговаривая какие то ругательства по поводу "запудривания мозгов всякой ерундой".

  "Она будущий воин!" - говорила старуха Ису.

  "Она пока еще ребенок" - отвечал ей Кид, спокойно глядя на мирно посапывающую Сумари, которая мило улыбалась чему-то во сне.

  "Ее дело будет сражаться с врагами, а не помогать всякому сброду и слабакам, которые не могут постоять за себя!" - рычала вне себя от ярости мандалорка.

  "Это не тебе решать" - просто пожимал плечами клон напоследок.

  Ису крайне негативно реагировала на факт обучения юной Тау'Лики у не-мандалорца. А уж то, что маленькая тви'лека постоянно звала его отцом и никак иначе, так и просто выводил бабку из себя. Ей, да и самому Киду, казалось, что малышке стоит разъяснить, что клон-коммандос не может быть ее родителем, но попробуйте убедить в чем-либо ребенка, который уже вбил себе в голову, что "дядя, который каждый день играет и общается с ней" - не ее отец. Вообще, такая реакция вполне понятна - матерей-одиночек среди мандалорцев практически не было. А если и были, то общество с радостью восполнит "пробел в колоде". Вот только застаревшие стереотипы о джедаях или ситах крепко засели в умах консервативных обитателей сектора. Им плевать, что девочка не относилась ни к тем, ни к другим; обладает Силой - значит опасная, значит враг. Нечто напоминающее отношение к ведьмам в Средневековой Европе на Земле, хотя мораль и принципы на Акаане, которые гласили, что любой ребенок - священен, защищали девочку от гнева и произвола толпы, но и любви не добавляли. Конечно, Сумари видела это, как и то, что ее подружки все или почти все поголовно обласканы родительской любовью, заставляло ее чувствовать себя ущербной, не такой, как все. И вот появился человек, который мало того, что такой же, так еще и добр и терпелив с ней. Конечно же, ребенок ухватился за эту возможность, как утопающий за спасательный круг. И уничтожать ее надежды и мечты казалось жестоким, но все же необходимым. Поэтому старая мандалорка постоянно поправляла девочку и пыталась объяснить то, на что Кид уже махнул рукой - он не ее отец. Впрочем, без особого успеха. Видимо, авторитетом для нее оставалась только мать, а та не особо то и спешила переубеждать дочь. Ранна вообще старалась вести себя максимально вежливо и благодарно в отношении клона, что резко отличалось от той оторвы и валькирии, что гонялась со сковородой за Кидом по Кириморуту. Прям тихая, милая, беззащитная мать-одиночка. Тошно смотреть и Кид ни сколько этого не скрывал, сократив общение с Тау'Ликой до приветствий и прощаний.