Несказанное

— В то воскресенье мы ходили на ипподром всей компанией — закрытие сезона, праздник и всё такое. Я, Вспышка, Кьелле и две бабы, Гунсан и Моника. Сначала мы все зашли к Вспышке пообедать, а потом, когда оказалось, что Хенри сорвал джекпот, он решил это дело отметить, ну и мы, понятно, не возражали, поэтому пошли к нему. Устроили у него, ну, типа вечеринку.

Он снова умолк. Кнутас ощутил, что допрос меняет русло. Вот теперь-то и начиналось самое интересное.

— Ну вот. Вспышке выдали деньги на руки, все восемьдесят штук тысячными купюрами. Он показал мне, где спрятал их, в пакете с мешками для пылесоса, в кладовке. Потом, когда все ушли в гостиную, я не выдержал. Решил, что он не заметит пропажи пары-тройки тысяч. У меня с баблом как раз была полная засада, а у Вспышки вроде деньги и без того водились в последнее время, поэтому я подумал, что… ну, в общем, вот. — Он опять замолчал и умоляюще посмотрел на полицейских. — Но я его не убивал, чёрт возьми, не убивал. Я на такое не способен. А вот денежки я прибрал.

— Сколько вы взяли?

— Двадцать штук вроде, — тихо ответил Юнсон.

— В коттедже обнаружено десять. Где остальное?

— Разошлись, ну, сами понимаете. Я прилично потратился на выпивку, Вспышка ж умер, такое несчастье.

— Но почему вы сбежали из фотолаборатории? — повторил свой вопрос Кнутас.

— Испугался. Подумал, вы решите, что это я пристукнул Вспышку, потому что стырил у него бабки.

— Что вы делали вечером двенадцатого ноября?

— А что это был за день?

— Прошлый понедельник, когда вы встретили Хенри на автовокзале.

— Я ж сказал: мы там сидели часов до восьми-девяти. Потом пошли к Эрьяну домой. Бухали, пока я не вырубился у него на диване.

— Во сколько вы заснули?

— Не знаю.

— Где он живёт?

— Стюрмансгатан, четырнадцать.

— О’кей. Тогда он сможет подтвердить ваши показания.

— Да, хотя мы оба в стельку напились.

В этот момент в дверь постучали. Пришли результаты экспертизы из центра дактилоскопии. Полицейские объявили небольшой перерыв и вышли из комнаты. Юнсону понадобилось в туалет.

На купюрах действительно имелись отпечатки пальцев Дальстрёма. Но если верить показаниям Юнсона, то это уже и не важно. На купюрах были и другие отпечатки, но они не опознавались базой данных.

— Что будем делать? — спросила Карин, пока они покупали кофе в автомате.

— Не знаю. Ты ему веришь?

— Вообще-то, да, — ответила она и посмотрела на Кнутаса. — Я считаю, что его показания вполне достоверны.

— Я тоже. Если бы кто-нибудь подтвердил его показания, мы бы могли его выпустить хоть сейчас. На кражу денег, думаю, мы пока что можем просто закрыть глаза.

— Этот его дружок, Эрьян, всплывает то тут, то там. Надо бы с ним поговорить, — предложила Карин.

— Поговорю с Биргером, стоит ли дальше содержать Бенгта Юнсона под стражей. Думаю, на сегодня достаточно. Пойдём пообедаем?

Зимой в Висбю не так много мест, где можно пообедать. Большинство ресторанов открывается только вечером, поэтому, как правило, они всегда ходили в одно и то же место, если не хотели обедать в унылой столовой Управления полиции. Выходило, конечно, дороже, но еда того стоила. Ресторан «Монастырь» был выдержан в стиле классического постоялого двора, местная кухня славилась недаром. Владельцем ресторана был Лейф Альмлёв, один из лучших друзей Кнутаса. В зале был слышен звон посуды, сновали туда-сюда официантки. Все столики оказались заняты.

Лейф заметил их и приветственно помахал рукой:

— Здорово, как дела?

Он быстро обнял Карин, пожал руку Кнутасу, продолжая следить за тем, что происходит в зале.

— Дела ничего, — ответил Кнутас. — Сколько у вас тут сегодня народу!

— В городе какая-то конференция. Вчера было то же самое. Просто сумасшедший дом. Хотели пообедать?

— Да, но придётся обойтись хот-догами.

— Нет-нет, об этом и речи быть не может. Сейчас устрою вам столик. Присядьте пока за стойку, подождите немного.

Он подозвал бармена и велел ему угостить гостей за счёт заведения. Они взяли по пиву, Карин закурила.

— Ты что, курить начала? — удивлённо воскликнул Кнутас.

— Да нет, я курю только на вечеринках или когда у меня проблемы.

— И какой из вариантов у нас на данный момент?

— Второй. У меня сейчас не всё гладко в личной жизни.

— Хочешь поговорить об этом?

— Нет. Пойдём, Лейф зовёт, нашёл нам столик.

Карин обладала поразительным талантом доводить Кнутаса до белого каления. Она недвусмысленно давала понять, что её личная жизнь никого, кроме неё самой, не касается. Нет, она, конечно, рассказывала о том, как съездила в отпуск, о родственниках или о какой-нибудь вечеринке, на которой побывала, но ничего действительно важного она ему никогда не говорила.

Они редко встречались не по работе, всего пару-тройку раз в гостях у общих знакомых. Несколько раз он бывал у неё дома. Она жила в просторной трёхкомнатной квартире с видом на море на Меллангатан. Единственный персонаж мужского пола, о котором она рассказывала более или менее подробно, — какаду Винсент, восседавший в клетке посреди гостиной. С ним постоянно случались забавные истории: то он учился играть клювом в пинг-понг, то отпугивал незваных гостей, рыча, словно собака.