Несказка для попаданки

– Ну что ты, – растерянно бормотала я, не зная, как утешить, нежно поглаживая ее голову и худенькие плечи. – Не нужно. Я поняла. Семья неблагополучная. Тебе жилось нелегко. Но ведь сейчас все хорошо?

– Наверное… – всхлипывала Альва.

– Давай я помогу тебе умыться.

Впрочем, она справилась сама. Моя помощь заключалась лишь в том, чтобы включить холодную воду из крана и в конце подать полотенце.

После того как девочка умылась и успокоилась, она грустно улыбнулась, принимая мои неловкие извинения, и продолжила соединять волшебные эликсиры для ванны. Тонкие красивые руки ловко открывали нужные пузырьки и капали в воду мерцающую загадочную жидкость. С каждой каплей в ванне происходили удивительные изменения – пена росла на глазах, становилась объемной и одуряюще душистой.

Больше ни о чем я спрашивать не собиралась, но Альва заговорила сама:

– Мне иногда приходит в голову вопрос: как бы сложилась жизнь, не приди я сюда? Ведь в своем мире у меня будущего точно не было. Чуть больше года назад я стала подумывать о… самом страшном.

– Не может быть! – ахнула я. – Ты ведь и жизни-то еще не видала.

– Ну как сказать… Хорошей не видала, а вот грязи вдоволь нахлебалась.

– Почему же тогда ты не рада, что здесь очутилась?

– Я не то чтобы не рада… Конечно, делить комнату с несколькими девушками намного приятнее, нежели каждую ночь прятаться в кладовке, лишь бы не попасться на глаза родителям или их приятелям. Стабильная работа, сытая жизнь и уверенность в будущем лучше голодного существования и знания, что рано или поздно тебя изнасилуют какие-нибудь уроды в пьяном или наркотическом угаре. Перемены со мной произошли хорошие, это да.

– Так в чем же дело? – не могла я понять, к чему клонит Альва.

– Эту сытую и спокойную жизнь счастливой не назовешь. – Она немного помолчала, прежде чем признаться: – У меня здесь никогда не будет семьи или ребенка. А именно в большой и дружной семье я вижу для себя счастье.

– При переходе появляется бесплодие?

Несколько минут Альва пыталась вникнуть в сказанное мной, а потом горько усмехнулась:

– Дело не в переходе.

– В чем же?

– Посмотри сама, кто нас окружает. Я имею в виду мужчин. Кто?

– Студенты и преподаватели.

– Первые – сыночки богатых и влиятельных родителей, которые ни за что не допустят свадьбы с прислугой. Вторых мало, в основном старые, и женщинами не особо интересуются. Вот и остается кувыркаться в постели с теми, кому не хватает женской ласки. Но к беременности эти отношения не приведут – академия зачарована от подобных… проблем.

– А за пределами академии разве попаданцев на работу не берут?

– Не знаю. Я не была нигде. Вдруг там намного хуже, чем здесь? Из академии могут выйти лишь одаренные, как, впрочем, и зайти, поэтому даже слухов о жизни вне замка никаких нет.

– Но я слышала, что некоторые учителя и лучшие выпускники, вызвавшие хани, способны провести…

– Способны. Но разве эти снобы пошевелят хоть пальцем ради кого-то, кроме себя любимых?

– Грэхх не такой, – встрепенулась я.

– Не знаю, – пожала плечиками Альва, – возможно, не такой. Будущее покажет.

– Послушай, – решилась я, – когда мы с Грэххом будем отсюда уезжать, то и тебя заберем, хочешь?

– Не думаю, – чуть улыбнулась девочка.

– Но почему же?

– Давай после новогоднего бала об этом поговорим?

– Хорошо, – не стала я давить. Не к спеху, пообщаемся позже. Заодно и мнение Грэхха по этому поводу узнаю.

Дальше мы с Альвой перебрасывались односложными фразами. Не потому, что между нами возникло отчуждение или неприязнь, просто после разговора обеим хотелось побыть наедине со своими мыслями. Как только девочка закончила колдовать над ванной, я отпустила ее, велев отдохнуть и вернуться ко мне к завтраку. Сама же погрузилась в нежную пену и теплую воду. Но отдых получило лишь тело, на душе было пакостно.

Пытаясь найти точку опоры после неприятного общения с Лорном, я невольно затронула тему, о которой, как выяснилось, ничего не хотела знать. Существование в этом мире других попаданок с Земли. Нет, пришельцам из иных миров тоже наверняка несладко приходилось, но их менталитет мне чужд, а потому и искреннего сочувствия та же Белоснежка не вызывала. А вот жизнь в академии Альвы, Ольги, Глафиры, Марии и мамы Лены мне сейчас казалась беспросветной и тоскливой. Стены старинного замка уже не будили жгучего любопытства и восторга, ассоциируясь отныне с тюрьмой, с той лишь разницей, что на волю иномирянки не особо стремятся, страшась неизвестности.

М-да. Не тем я заняла голову в попытке отвлечься от жестокой тоски по Грэхху. Не тем. Зло ударив по пенной воде ладонью, я заметила что-то странное, а приблизив руку к лицу, вздрогнула. На фаланге пальца, где ранее было кольцо, красовалась серебристая татуировка. Незнакомые символы таинственно поблескивали при свете магических шаров.

Что это?!

Я принялась усердно оттирать рисунок, но он, как назло, сверкал все ярче на расцарапанной мной и покрасневшей коже.