Несказка для попаданки

– Мамку, пока была живая, за подол всегда держал, потому и Хвостиком прозвали, – предположил Ант, а малыш кивнул. – Теперь вот Мину сопровождает.

– А под лестницу чего свалился? – не понял дед.

– Спать, – серьезно ответил Хвостик.

– На земле?

Угольки глаз с укором взглянули: «А где еще?», и старик, поняв свою оплошность, закряхтел, завертелся на месте.

– Выходит, все нормально, что ль? – наконец уточнил Пак.

– Похоже на то, – усмехнулась я, поглаживая малыша по темной головке.

– Тода я спать.

– Добрых снов, – отозвалась я, но, разумеется, не получила ответа.

А утро… та-дам! встретило нас привычными уже звуками бряцанья посудой. Хотелось топать ногами и визжать от возмущения. Но это за нас сделал Пак.

– Это что за свинарник на моей кухне?! А?! – голосил он на самых высоких нотах, стуча чем-то тяжелым по столу. – Я вас спрашиваю, лежебоки вы эдакие! Что за грязь тут неприбранная!

– Пак, имей совесть, дай поспать, мне скоро на работу! – крикнул из своей комнаты Ант.

А нам с Хвостиком, между прочим, даже на работу не нужно – могли бы поспать вволю, но…

– Это я должен иметь совесть? Я? Что ж вы за люди такие окаянные! Кто бы мог подумать, ушли преспокойненько по постелям, в то время как на кухне… А-а-а!!!! Мой суп! Мой вкуснейший суп! Все пропало!

– Да ладно? Кто-то из местных воришек залез в дом и позарился на твою еду? – недоверчиво поинтересовался Ант, все-таки спускаясь вниз и на ходу натягивая через голову рубаху.

Следом за пареньком и мы с Хвостиком ступили на лестницу, но так на ней и застыли, побоявшись быть затоптанными. Пак носился с кастрюлькой по первому этажу, расплескивая жижу и стеная, словно потерял домашнего любимца:

– Такой вкусный суп! Я так старался! А они его проквасили! Неблагодарные людишки. Столько продуктов! Столько времени! А ведь был такой вкусный и наваристый суп!

– А почему не убрал тогда в погреб? – не понял намека Ант, взлохмачивая пятерней рыжую копну волос.

– Я не убрал? Да я для вас оставил, а вы!..

– Так мы же сразу сказали, что сыты…

– Сыты они, изверги! И сами есть не стали, и старику не сохранили. Могли ж убрать. Нет, зачем же! Ни суп не убрали, ни на кухне не прибрали… Эх, до чего бездушные, только все о себе и о себе пекутся.

У меня разве что пар из ноздрей не пошел от возмущения.

– Уважаемый, – процедила я сквозь зубы, вмешиваясь в разговор растерянного Анта и снующего туда-сюда старика, – мы не просили ни варить для нас, ни тем более оставлять варево на столе. О ежедневной уборке кухни тоже уговора не было. Поэтому отныне будьте так любезны…

Пак не дал мне договорить:

– Я в своем доме и что хочу, то и делаю! Еще мне всякие соплюхи не указывали, как себя вести! Я старый, немощный!..

И тут до меня дошло, почему сбегали прежние жильцы, не дождавшись окончания оплаченного срока. Дедок-то, оказывается, тот еще тролль! Берет аванс и делает жизнь съемщиков жилья невыносимой. Вроде и полисменам не на что пожаловаться, и находиться под одной крышей даже необходимый для сна минимум не получается. Вот и сбегают бедолаги, теряя на ходу тапки и ночные чепчики. Не удивлюсь, что вскоре кто-то еще пожалует по объявлению об аренде регулярно освобождаемого Паком места в доме.

Не на тех напал!

Глава 7

Я ласково улыбнулась дедку, отчего старого перекосило. Он остановился и замолк.

– А давайте-ка, дедушка, я вам помогу!

Бодрым галопом спустилась вниз и забрала кастрюльку из рук растерянного моим неадекватным поведением Пака. Конечно! Я же должна была скандалить и возмущаться. Но выбор мы всегда делаем сами. А я хочу мира и спокойствия, причем в этом самом доме. Мне он нравится!

– Раз уж вы сами признались, что вы старый и немощный…

Дедок возмущенно хрюкнул, но не нашелся с ответом. А я, воспользовавшись его замешательством, одним махом вылила в помойное ведро испорченный суп и взялась за уборку кухни, отправляя в мусор все, что попадало под руку.

– Морковка! – верещал отмерший дедок. – Совсем еще хорошая! Капуста! Не смей, она лишь с одного бока подгнила! Разорительница! Не трожь лук! Руки пообрываю! Ай, окаянная, чтоб тебе пусто было, подкинь тебя да урони!

Прорваться ко мне и исполнить угрозы он не мог из-за вставшего в дверях Анта и успокоился после того, как в помойное ведро отправился последний подпорченный продукт. Тут уж старик заскулил, хватаясь за сердце и прижимаясь к стене:

– Разорили, ворье… Обездолили… По миру пустили…

– Ну что вы, дедушка, сейчас и накормим, и напоим. Вы полежите, немощный вы наш, – скалилась я в широкой улыбке.

– Да как ты смеешь! – было воспрянул дед, обрадовавшись новой возможности раздуть конфликт.

– То не я, а вы сказали, я глупая лишь повторяю.

– Оно и видно, что глупая, – только и бросил он мне. Еще недолго потоптался у кухни, но Ант не двигался с места, поэтому старику пришлось уйти.

Я же на скорую руку навела порядок: выставила во двор помои, свалила в бочку с водой всю грязную посуду и вымыла столы. Завтрак приготовила и того быстрее, благо накануне с мальчишками купили куриные яйца.