Несколько карт из цыганской колоды

Джеф попытался перевернуться на другой бок, но это оказалось очень больно. Он тихо застонал и приоткрыл глаза. За окном была ночь. Вернее сказать, что за окном простиралась полная, кромешная тьма, а по окну тихо-тихо стекали капли, и вообще тишина была почти неправдоподобной, словно бы в батискафе.

– Наверное, сейчас часа четыре утра…– подумал он и все-таки, кряхтя и постанывая, перевернулся.

Как ни странно, но шея болела меньше всего. Зато все остальное было словно налито жгучим, тяжелым свинцом, а в голове ухал, отдаваясь рвущими ударами в висках, тяжелый колокол.

– Да что ж такое…– он снова простонал, и попытался перевернуться на живот, однако это оказалось невозможным: мешали какие-то трубки, подключенные как слева, так и справа.

– Осторожно, прошу вас, раздался откуда-то довольно неприятный скрипучий голос.

Джеф замер. Он, то ли не пришел еще в себя, то ли действительно умер, а, следовательно, тут, по ту сторону бытия, уже должно быть все по-другому, и звуки, в том числе, должны слышатся как-то иначе.

– Если хотите, я помогу,– снова раздался тот же голос, – но думаю, что вам все-таки лучше не вертеться. Обязательно что-нибудь зацепите, не дай бог, конечно.

– Где вы? – еле слышно прохрипел Джеф.

– Да здесь я, здесь, не волнуйтесь так.

Незнакомец, видимо встал, и Джеф через секунду увидел перед собой склоненного, довольно темнокожего человека в черном костюме и темной рубашке с пасторской белой вставкой в воротнике.

– Кто вы? – его голос опять прозвучал еле слышно.

– Моя фамилия Шетани,– незнакомец явно уловил взгляд Джефа, который рассматривал его пасторский костюм,– и я, кроме всего прочего, как вы, наверное догадались – пастор, вернее – настоятель в церкви святого Фомы, что неподалеку отсюда.

– А что вы тут делаете? И нельзя ли мне немного воды?… в горле совсем… – он не договорил.

– Разумеется, – Шетани прошел к столику у окна, заваленному старыми журналами, каких бывает полным полно в любом приемном покое или же в парикмахерской. Там же стояли несколько пластиковых бутылок с минеральной водой. Человек в черном с хрустом крутанул белую пробку на одной из них и, налив содержимое в белый пластиковый стакан, поднес Джефу.

– Подождите, подождите, сесть я вам помогу, – Шетани поставил стакан на тумбочку, и ухватив Джефа подмышками довольно легко усадил его на кровати.

Джеф взял стакан в руку и, в два глотка осушив содержимое, и попросил еще. Шетани кивнул, и вернулся уже вместе со стаканом и с бутылкой.

– Спасибо,– сказал Джеф. Он поерзал, подминая подушку. – А что вы тут делаете?

– Как это что?– Удивился Шетани. – Я ваш лечащий врач.

– Вот как? Вы же говорили, что вы пастор… ну, или настоятель…

– А что пастор не может быть и врачом? Да будет вам известно, что люди духовного звания встречаются даже в среде физиков, а это, между прочим, не всегда самый гуманный вид человеческой деятельности.

– Да, но в такое время…

– Какое? Три часа пополуночи. Обход я только что закончил и вот иду отдыхать. Ничего больше не хотите?

– Да нет, спасибо…Я и так вас задержал, наверное, – сказал Джеф немного смущенно.

– Ну что за вздор! – Шетани замахал руками, – Это ведь моя работа. Так хотите или нет?

– Нет, я пожалуй, посплю еще, – ответил Джеф, покряхтывая и снова сползая обратно на подушку. Благодарю вас, доктор Шетани.

– Да не за что. Я зайду завтра. Если будут проблемы – зовите меня немедля! Слышите? Немедля! Вот кнопочка у вас над головой, видите?– доктор показал пальцем на красную кнопку на панели какого-то прибора.

– Да, да, конечно, – боль в голове стала утихать, и Джеф почти мгновенно заснул, не заметив даже, когда именно ушел доктор.

                        ** ** **

Доктор Шетани появился только в обед, как раз, когда госпиталь стал понемногу наполняться не вполне аппетитными запахами и звоном посуды. Джеф медленно поедал из пластиковой миски какую-то жидковатую кашу непонятного происхождения. Как сказала медсестра, ничего более жесткого ему пока что есть было нельзя.

– Итак, – сказал доктор добродушно, влетая в палату.– Как наши дела? Не хотите ли чего?

– Нет, пожалуй, – ответил Джеф, пытаясь сесть. – Спасибо. Мне уже намного лучше.

– Ну и славно, – ответил доктор накачивая манжету аппарата измерения кровяного давления.– … ну и славно… Голову можете повернуть или больно еще?

– Могу, – ответил Джеф, – если только не очень быстро.

– Понятно…– снова задумчиво ответил доктор. – А как это вообще с вами получилось, если не секрет, конечно?

– Сам до конца не понимаю…– ответил Джеф.– Дьявол попутал, видимо… Все как-то катилось, катилось вниз… вот и не выдержал.

– Так не выдержал или дьявол все-таки попутал?– уточнил доктор Шетани.

– По-моему это одно и тоже, по сути, – ответил Джеф с некоторым удивлением.

– Допустим. Но с какой стати дьяволу нужно было вас «путать»?

– Ну, вообще-то это «фигура речи», – ответил Джеф немного раздраженно. Этот разговор ему уже не нравился. Он не любил, когда его припирают к стенке.

– Как сказать, мой дорогой, как сказать… – пробормотал доктор, засовывая термометр Джефу в рот.