Несколько случаев из оккультной практики доктора Джона Сайленса

— Причина только в чрезмерной дозировке, — загадочно усмехнулся доктор, — и в непосредственном воздействии наркотика на вашу психику. Гашиш способен сделать человека сверхчувствительным, предельно увеличив вибрацию ауры. Видите ли, мистер Пендер, вы решились на опасный эксперимент, и вам еще очень повезло, что вы хоть и столкнулись с какой-то невидимой потусторонней креатурой, но, по крайней мере, она была одна и, судя по вашим словам, явилась вам в человеческом образе. А могли бы стать жертвой целого сонмища инфернальных сил, и тогда никто, в том числе и я, не мог бы предсказать, чем все это кончится. У меня нет ни малейшего желания вас травмировать и описывать операцию экзорцизма, к которой мне пришлось бы прибегнуть. И в этом случае, смею вас уверить, вы бы не сидели здесь и не излагали мне вашу историю. Я не запугиваю вас, а лишь предупреждаю. Поймите меня правильно и не преуменьшайте значения пережитого. Вижу, вы изумлены. Очевидно, вы еще не догадались, куда я клоню, так как ждали от меня совсем другого. Ничего удивительного, вы, надо думать, христианин, хотя бы номинально, и усвоили христианскую этику с ее хвастливостью и полным невежеством в сфере духовидения. Кроме того, вам, наверное, вбили в голову вздорные проповеди о слабости духа на горних высотах, так что вы даже не способны представить себе те чудесные феномены, свидетелем которых вам надлежит стать, если вы разорвете тончайший покров, отделяющий вас от другого мира. Я вовремя сумел сойти с проторенной тропы и с помощью различных опытов и исследований продвинулся гораздо дальше ортодоксальной науки. Я провел эксперименты, о которых не смогу рассказать на привычном вам языке — слишком долго пришлось бы разъяснять!

Джон Сайленс сделал паузу, отметив, что Пендер слушает его с неослабевающим вниманием. Доктор тщательно продумывал каждое слово, понимая, как бережно следует обходиться с человеком, измученным навязчивыми видениями. Ему просто хотелось внести хоть какой-то покой в истерзанную противоречивыми эмоциями душу бедного писателя.

— И в ходе этих экспериментов мне удалось узнать немало любопытного, — доверительно продолжал он. — Я могу поставить вам диагноз. Да, как я уже неоднократно говорил, речь идет о психической атаке…

— А какова природа этой атаки? — растерянно пробормотал автор юмористических рассказов.

— Не вижу оснований скрывать от вас правду. Скажу прямо, пока мне это неизвестно. Сначала придется провести пару опытов.

— На мне? — с ужасом спросил Пендер.

— Не совсем, — успокоил его доктор, грустно улыбнувшись. — Но, возможно, мне придется прибегнуть к вашей помощи, чтобы проверить состояние этого дома. Я хочу, если удастся, убедиться в реальности обосновавшихся в этих стенах темных сил и преследующей вас потусторонней креатуры.

— Итак, сейчас вы не можете сказать, что это за сущность и почему она преследует меня? — подытожил Пендер, стараясь говорить бесстрастно, однако в его интонациях угадывались и любопытство, и страх, и удивление.

— Есть одна идея, но у меня, увы, отсутствуют доказательства, — вздохнул Джон Сайленс. — Наркотик повлиял на вас, изменив ощущение времени и пространства, и вызвал страшное смятение чувств, но к атаке он прямого отношения не имел. Последствия передозировки одинаковы для всех, а вот в вашем случае присутствуют иные, необычные признаки. Помните, что вы сейчас во власти жестоких, разрушительных сил, желаний и намерений. Они до сих пор активно действуют в доме. В прошлом их вызвала к жизни некая сильная и злобная личность. Очевидно, она жила здесь, но как давно это было и почему ее магнетическое поле так хорошо сохранилось, мне пока неизвестно. Одно ясно: силы эти слепы, отлажены, как автоматы, и, скорее всего, подпитываются из того же страшного источника, что и породившая их сущность.

— Выходит, их никто не направляет — никакая злая воля или сознание?