Несколько способов не умереть

«Дыра, — поеживаясь, подумал Вадим. — Как есть дыра. Попал!» Лишь два из шести окон станции были освещены. Свет был слабенький, сероватый, будто расцветал там, за окнами, пасмурный унылый день. Вадим направился к двери станции. Под ногами его отрывисто захрустел нанесенный на асфальт песок. Чем ближе он подходил к двери, тем сильнее раздавался хруст. И Вадиму вдруг показалось, что за ним кто-то идет, он резко обернулся и хмыкнул. Никого. Но напряжение осталось. Вадим постарался расслабиться, несколько раз вздохнул и выдохнул. Однако дрожь внутри не исчезла. «Ладно, — поморщившись, сказал он себе. — Просто непривычная обстановка. Пройдет». Дверь открылась, потрескивая, будто влажные поленья запылали в костре. Пахнуло затхлостью и сыростью. Маленький, еле освещенный коридорчик, за ним длинная комната с лавками вдоль стен и с приткнутыми друг к другу облезлыми доисторическими стульчиками. Именно отсюда шел серый сумрачный свет. В углах комнатки сгустилась тьма, и поначалу Вадим различил, кроме стульев, еще только окошечко на противоположной стене, а над ним треснутую табличку «Касса». Замечательно! Вадим пересек комнату и постучал в хилую фанерку, которой было забрано оконце. Молчание. Он постучал громче. Показалось, что стук разнесся по всему зданию.

— Стучите громче, — вдруг услышал он за спиной и невольно сжался, боясь обернуться. Через мгновение сообразил, что голос женский, и это его успокоило. Он медленно развернулся. В дальнем, скрытом темнотой углу угадывались очертания сидящей женской фигуры.

— Стучите громче, — повторил голос. — Она спит.

— Спасибо, — сказал Вадим и поперхнулся. Откашлявшись, повторил: — Спасибо.

Дощечка задрожала под его ударами и неожиданно отвалилась. И тут же возникла за ней встрепанная крупная женская голова. Маленькие, заспанные глазки ошалело посмотрели на него и на миг опять закрылись. Лицо было рыхлое, мятое, толстое. Сбитый набок тяжелый пучок, казалось, тянул голову кассирши к столу.

— Чего? — хрипло сказала она.

— Здравствуйте, — улыбнулся Вадим. — Билет до города…

— Поезд только в семь утра. — Кассирша, не стесняясь, зевнула.

— Я подожду, — беззаботно сказал Вадим.

Кассирша почмокала губами, наслаждаясь зевком.

— Пять рублей, — наконец сообщила она.

— Хорошо, — кивнул Данин и полез в карман.

Удивленно хмыкнув, сунул руку в другой. Тоже ничего. Он стал шарить по карманам брюк. Пусто. Что за черт? Неужто, не глядя, он все деньги отдал этой самой Екатерине Алексеевне? Болван!

— Ну что, будете брать? — Кассирше нестерпимо хотелось спать.

— Видимо, нет, — с досадой сказал Данин. — Деньги в поезде оставил.

Не объяснять же кассирше, почему он их оставил.

— О господи, — недовольно выдохнула кассирша. — А еще будят по ночам…

И зашевелила губами беззвучно, вероятно, произнося не совсем любезные слова. Дощечка снова встала на место. Вадим скривился и покачал головой.

— Деньги потерял? — спросили из темноты.

— Можно сказать, что так, — хмуро ответил Данин.

— Ну ничего, завтра отобьете телеграммку. Деньги и пришлют. — Голос был молодой, звонкий, совсем не сонный.

Вадим с любопытством вгляделся в темноту. Но, кроме силуэта, опять ничего не углядел. Он неторопливо подошел ближе. Плотная статная девица там восседала. Она держалась прямо, слегка вскинув голову, и без тени страха или волнения смотрела на Вадима.

— Вы-то куда в такую поздноту? — устало спросил он, усаживаясь на стульчик напротив.

— В три двадцать проходящий идет. А мне до Хаврина надо. Посплю, к семи и приеду.

— А что на этот не сели?

— Так он там не останавливается. — Девушка улыбнулась полными губами.

Лицо у нее было круглое, нос кнопкой, над овальными светлыми глазами выгибались неумело подведенные дужки бровей. «Забавная, — подумал Данин. — Местная королева небось. Но без гонора, простенькая».

— Понятно, — сказал он, устраиваясь поудобнее. — Местная?

— Ага. — Девица привычно пригладила и без того гладко зачесанные и собранные сзади в игривый хвостик светлые волосы. Тонкое платьице натянулось, и обозначились под ним тяжелые объемистые груди. «Во мужики-то с ума сходят», — усмехнувшись про себя, подумал Вадим.

— Туточки, в Митине, и родилась.

Девица наклонилась. Возле ее ног стояли пузатые сумки. Она достала два яблока. Одно протянула Вадиму, второе тщательно и сосредоточенно обтерла и с хрустом откусила огромный кусок. Перемолотый крепкими крупными зубами, он стремительно уменьшился во рту…

— Прямо туточки при станции и родилась.

— Замужем?

— Была. — Она презрительно усмехнулась. — Разбежались, слава тебе господи.

— Сейчас одна?

— Набиваетесь, что ли? — Девица кокетливо повела плечом.

— Да нет, — Данин улыбнулся. Смешная женщина, приятно смотреть на нее. — Интересуюсь просто.

— Все вы просто интересуетесь. — Она опять отломила зубами чудовищный кусок. — А потом… Ой!