Несколько способов не умереть

— Если б я только знал, — вдруг очень серьезно проговорил Вагин. От усердия даже брови насупил. — Что в этот вечер, в этом кафе, будете вы… Я бы никогда не посмел… я бы никогда не позволил себе сделать того, что сделал сегодня. Я бы воспротивился приказу, я бы воспротивился долгу, я бы воспротивился совести, я бы пошел под трибунал, я бы получил воспротивился совести, я бы пошел под трибунал, я бы получил срок, я бы сидел в студеной зловонной камере. Голодный, больной, искусанный крысами и надзирателями… И вспоминал бы вас… — Вагин горько усмехнулся. Очень горько. — И был бы счастлив…

Умолк, шмыгнул носом, потер пальцами глаза, попросил жалобно:

— У вас не найдется платочка?

— Что? — не поняла женщина. — А, да, да… — торопливо порылась в сумочке, обеспокоенная, протянула Вагину душистый платочек.

— Спасибо, — поблагодарил Вагин, поднес платочек к носу и неожиданно высморкался с пугающим грохотом. Потом еще.

Женщина вздрогнула.

Вагин аккуратно, старательно, высунув язык, сложил платочек, полюбовался своей работой и отшвырнул платок в сторону.

— Не отстирается, — объяснил деловито.

Большеглазая красавица пялилась какое-то время на Вагина оторопело. А потом на платок уставилась. Нежный и одинокий. Покинутый. А потом опять на Вагина взгляд перевела. А потом опять на платок. А потом опять на… А потом хмыкнула, не сдержавшись, — плечи дрогнули. А потом еще. А потом расхохоталась в полный голос. Искренне, не стесняясь, зажмурив глаза, голову назад запрокинув, рот маленькой ладошкой прикрыв… Смеялась. На машину опершись, что позади нее стояла. Смеялась.

И Вагин ухмыльнулся довольный.

Шапку вязаную, черную аккуратно поправил, еще больше ее на глаза натянул. Почесал щеку. Опять ухмыльнулся.

Женщина отсмеялась, покрутила головой, видимо, сама себе удивляясь, посмотрела на Вагина с неожиданным интересом, сказала:

— Да снимите вы эту шапку дурацкую, наконец. Не идет она вам!

Вагин кивнул понятливо. Тотчас стянул шапку с головы, швырнул ее на землю вслед за платком. Женщина усмехнулась. Спросила уже без прежней жесткости:

— Так вы не ответили на мой вопрос, я могу уйти или я арестована?

— Конечно, — ответил Вагин.

— Что «конечно»?

— Можете уйти.

— Так я ухожу, — женщина с подозрением смотрела на Вагина.

— Уходите, — пожал плечами Вагин.

— Ага, — сказала женщина и осторожно ступила в сторону. Повернулась, пошла медленно. Шаг, другой. Все быстрее, быстрее.

— Да, кстати, — Вагин щелкнул пальцами в воздухе. Женщина остановилась вмиг. Застыла. Не оглядывается.

Около нее сотрудники ходят, переговариваются. Курят. А она стоит, не шевелится.

И в воздухе ни дуновения. Тепло. Сухо. Ночь.

— Кстати, — сказал Вагин, — уже поздно. Я провожу вас.

— Не надо, — ответила женщина. — Не надо.

— И все же, — Вагин неторопливо подошел к ней, легко коснулся ее плеча. Тонкое плечико напряглось. Затвердело.

— Не надо, — сказала женщина. — Не надо.

— И все же, — Вагин бережно повернул женщину к себе. Лицо ее непроницаемо. Глаза опущены.

— Ваше право — почти не разжимая пухлых мягких губ, проговорила женщина. — Вы сильней.

— Да, — подтвердил Вагин. — Я сильней.

Он повел ее к «Жигулям».

Милиционеры смотрели им вслед. Ухмылялись.

И Вагин ухмылялся. Радовался.

Или смущался…

Или притворялся…

Или…

И…

Политесно усадил даму, широким жестом открыв ей дверь, махнув рукой, кивнув, мигнув. Галантный.

Обошел автомобиль. А губы все кривятся в ухмылке.

Сесть за руль не успел. Калено ударили фары по глазам.

Охнули тормоза. Вагин зажмурился, загородился рукой.

Хлопнула дверца подъехавшей автомашины.

Патрик Иванов ругался. Грубо. Очень грубо.

Фары выключил.

— Что? — всхрипнув вдруг, спросил Вагин.

— Ушел, сука! — Патрик Иванов яростно встряхнул мертво сжатым кулаком. — У него, видно, на соседней улице тачка была!.. Как в воду! Дерьмо!

Вагин упруго качнулся вперед, ухватил Патрика Иванова за ворот куртки, вскрикнув ожесточенно, зло, губы сломались, прижал оперативника к его автомобилю. Сильно. Голова Патрика Иванова откинулась назад. Он дышал тяжело, прерывисто.

Молчали.

Оба.

В глаза друг другу смотрели. Не отрываясь.

Вагин неожиданно сплюнул рядом с Патриком Ивановым — брезгливо — и наконец отпустил его.

Стоял какое-то время, лицо пальцами мял.

— Иди, — сдерживаясь, сказал потом Патрику Иванову.

Патрик Иванов побрел к своей машине.

Вагин быстро вернулся к крыльцу, поднял свою черную шапку, злясь, напялил ее на самые глаза. А потом и платок поднял, оглядевшись, сунул его в карман.

А милиционеры курили и ухмылялись.

Вагин вырулил со двора. Спросил:

— Куда?

— Днестровская, — ответила женщина.

— Хорошо, — сказал Вагин.

Город темный. Бездонные провалы окон. Кое-где за стеклами свет — изредка яркий, чаще — скупой, скорбный. Многоэтажные дома тяжело нависают над мостовой, давят ее с боков.

Женщина поежилась.

Вагин посмотрел на нее. Ничего не сказал. Опять перевел взгляд на дорогу. Слабо пожал плечами. А вот теперь и женщина взглянула на него. Смотрела долго. Потом улыбнулась тихо.

Женщина указала на дом. Вагин притормозил. Женщина взялась за ручку двери.

— Минуту, — сказал Вагин.