Несколько жизней Сексуальной Кошки

Дочь проснулась и закричала. Не заплакала, а именно закричала. Это всегда бесило Ольгу – как-то это было по-звериному. Ольга понимала, что она должна сделать задуманное, но никогда не сможет это сделать, и это противоречие убьёт её саму. Её всю трясло, пульс зашкаливал, давление, наверное, тоже. Дрожащими руками она протянула дочери бутылочку с водой, та ухватила соску губами, но тут же судорожно отпихнула бутылочку и снова зашлась в крике. Ольга надавила на соску – так и есть, засорилась. Она сердито оглянулась – на столе стояла пластмассовая чашка. Ольга сорвала соску с бутылочки – вода расплескалась по полу. Она вылила остатки воды в чашку и сунула её в руки дочери:

– На, подавись!

Не в силах смотреть на ребёнка, которого она в это мгновенье ненавидела, Ольга резко развернулась и зашагала на кухню. Тут за спиной она услышала кашель дочери. То ли она слишком резко сунула чашку, то ли дочь слишком судорожно схватила её, но вода выплеснулась на маленькое личико, залила рот, попала в нос. Ребёнок стал захлёбываться, из её носа пошли пузыри. Инстинктивно Ольга дёрнулась помочь дочери, но остатки разума остановили её. Борьба между материнским инстинктом, рефлексом врача и холодным рассудком, запланировавшим давно вынашиваемое, длилась несколько секунд и оказалась невыносимой. В конце концов материнский инстинкт и рефлекс врача победили – Ольга бросилась к кроватке. Но её босая ступня попала в лужу разлитой воды, нога поехала в сторону и Ольга с размаху виском ударилась об угол кроватки.

Когда она очнулась, в комнате было тихо. Она лежала на полу, голова раскалывалась. Инстинктивно провела ладонью по лбу – лоб был в липкой крови. Кровь была и на футболке, и на джинсах, и на полу. С трудом поднявшись, Ольга наклонилась над кроваткой. Дочь лежала неподвижно в неестественной позе, закатив глаза. Привычным движением нащупала у неё шейную артерию – пульса не было. Ольга не знала, сколько времени она была без сознания, и, следовательно, сколько времени прошло с момента… Но, судя по тому, сколько натекло крови из её рассечённого виска, прошло минут десять. Реанимировать было поздно. Ольга попыталась встать, но ноги подкашивались. «Наверняка сотрясение мозга, да ещё и кровопотеря» – мелькнула профессиональная мысль. Зажав рукой кровоточащую рану, она подползла к столу и взяла телефон:

– Скорая? Доктор Ярцева из неврологии. Нужна бригада, чтобы констатировать смерть. И ещё один с черепно-мозговой… Возьмите мой адрес на посту в отделении.

Сознание путалось, телефон выскальзывал из липких от крови рук. Последняя её мысль перед тем, как она потеряла сознание, – а открыта ли входная дверь?

20

Ольга очнулась от резкого запаха нашатыря. Она лежала на кровати, над ней склонился врач из «скорой», лицо было знакомым, но фамилию вспомнить она не могла.

– Ольга Николаевна, как вы? Что случилось?

– Я упала… – Ольга пыталась говорить громко, но получался невнятный шёпот, – Что с дочерью?

– Мы ещё… – замешкался врач.

– Не врите! Она мертва! – попыталась закричать Ольга, но опять получился шёпот, – Я видела… Я же звонила диспетчеру… Я хотела… Я не смогла…

– Да, она захлебнулась, – неохотно подтвердил врач, – А что с вами? Вы ударились головой?

Ольга молча кивнула.

– Вы торопились к дочери, хотели ей помочь? Поскользнулись и ударились?

Ольга молча смотрела в глаза врачу и ничего не отвечала.

– Вы потеряли сознание, а когда очнулись – дочь была мертва? – пытался выяснить врач.

– Да, – тихо ответила кивнула Ольга.

– Тут больше никого не было? – в его голосе сквозило недоверие. Или показалось?

– Нет, я была одна.

– Ольга Николаевна, мне придётся вызвать полицию, вы же знаете порядки, – извиняющимся тоном сказал врач.

– Вызывайте, – Ольга откинулась на подушку и закрыла глаза.

Снова она очнулась от прикосновения к плечу. Это опять был врач из «скорой»:

– Ольга Николаевна, приехал следователь. Вы сможете с ним поговорить?

– Попытаюсь.

В висках пульсировало, голова кружилась. Но с формальностями надо закончить. Лицо следователя тоже было знакомым. Или показалось?

– Ольга Николаевна, как вы себя чувствуете? Вы можете говорить? – И голос знакомый. Точно – он был у неё в отделении, у него там кто-то лежал.

– Сейчас вы от неё ничего не добьётесь. Вы же видите, в каком она состоянии, – голос Николая. Начинаются галлюцинации? Вот только не хватало.

– Вы же уже всё записали. А она к вам завтра подойдёт, – нет, точно Николай. Ольга повернула голову – Николай осторожно пытался выпроводить следователя. Она позвала слабым голосом:

– Коля!

Он повернулся и кивнул на её забинтованную голову:

– Ты как? Серьёзно?

– Сотряс, – равнодушно ответила Ольга, – И кровопотеря. Шрам наверняка останется. Надо бы до завтра оклематься – меня ведь к следователю вызвали.

– Оклемаешься – сходишь. Теперь-то куда торопиться – бумаги быстрее написать? – Николай внимательно на неё посмотрел.

– А там возьмут за задние лапы – и об угол, – резко ответила Ольга.

– Но ведь это несчастный случай? – то ли спросил, то ли подтвердил Николай.

– Там разберутся.

– А Михаил где? – Николай сменил тему.